Администрация





серодомье

история
история

♔´

Информация о пользователе

Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.

Вы здесь » ♔´ » Регистрация » Акционная

Акционная

Страница: 1

Сообщений 1 страница 15 из 15

1

  • Автор: Alisa Bekker
  • Little_tyrant
  • Alisa Bekker
  • Уважение: [+4/-0]
  • О персонаже: Алиса Беккер, Дампирка »side:Нейтральная »activity:ленивый единорог »love:Holt Griffis

#Персонаж
    1. ФАМИЛИЯ | ИМЯ
    - указываем на русском и английском языках;
    - не забывайте о системе двойных имен.
    2. ВОЗРАСТ
    - дату рождения проставлять можно и без года рождения.
    3. РАСА
    - дампир | морой | стригой | человек;
    - стихия, если вы морой.
    - навыки, если дампир.
    4. ВНЕШНОСТЬ
    - указываем имя знаменитости;
    5. ПРОБНЫЙ ПОСТ
    - тему поста дает проверяющий администратор;
    - размер поста не менее 2000 символов.

#Игрок
    1. СВЯЗЬ С ВАМИ
    - желательно указывать ICQ, можно в ЛС проверяющему администратору.
    2. КАК ВЫ НАС НАШЛИ
    - реклама, приглашение, что-то еще.

Код:
[quote][url=ссылка на акцию][color=maroon][size=14][b]название акции[/b][/size][/color][/url][/quote]
[quote][size=14][b]#ПЕРСОНАЖ[/b][/size]

[b]1. ФАМИЛИЯ | ИМЯ[/b]

[b]2. ВОЗРАСТ[/b]

[b]3. РАСА[/b]

[b]4. ВНЕШНОСТЬ[/b]

[b]5. ПРОБНЫЙ ПОСТ[/b][/quote]
[quote][size=14][b]#ИГРОК[/b][/size]

[b]1. СВЯЗЬ С ВАМИ[/b]

[b]2. КАК ВЫ НАС НАШЛИ[/b][/quote]

0

2

  • Автор: Alisa Bekker
  • Little_tyrant
  • Alisa Bekker
  • Уважение: [+4/-0]
  • О персонаже: Алиса Беккер, Дампирка »side:Нейтральная »activity:ленивый единорог »love:Holt Griffis

Silent Hill | Сайлент Хилл

http://i072.radikal.ru/1503/52/0b2a62fba65c.gif

Имя: Алесса Гиллеспи
Возраст: 22
Раса: мистическая сущность
Деятельность: оживление кошмаров

http://s017.radikal.ru/i403/1503/a4/47c54b26472a.png

Внешность:
Frances Bean Cobain | Франсис Бин Кобейн

БИОГРАФИЯ:

Росшая без отца, Алесса вызывала ужасное отношение к себе. Матери Алессы, было пофиг на свою дочку, она даже не хотела останавливать сектантов, которые решили сжечь ее дочь, но не будем забегать на перед. В школе над ней издевались из-за того, что она рисовала страшные картинки в тетрадях и любила показывать свои способности своим одноклассницам. Как-то раз, в женском туалете, Алессу изнасиловал пьяный уборщик, который потом стал одним из монстров, а точнее Мученником.
В городе действовала религиозная власть. Эта религия заключалась в боли, страданиях и самопожертвования во имя Спасения. Как-то раз, мать Алессы, тоже верующая, рассказала своим "собратьям" сектантам про способности своей дочки. Они посчитали, что Алесса демон и надо ее "очистить", то есть сжечь.
После уроков верующие встретили Алессу и забрали к себе, в церковь. Там они и начали проводить обряд очищения. Матери Алессы, Далии, как говорилось выше, было пофиг на дочь и она никак не пыталась спасти девочку от сектантов. В городе, к счастью, были и нормальные люди, которые вытащили Алессу из огня и принесли ее в госпиталь. У Алессы было столько ожогов, что врачи и не надеялись на то, что девочка выживет, но она выжила с помощью своих способностей, конечно же.
Но Алесса перестала быть, той серой мышкой, которая терпела издевательства в школе и тупые обряды сектантов. Ненависть и боль помогли Алессе стать другой, Темной Алессой. Эта темная сторона Алессы сотворила множество монстров из обычных людей Сайлент Хилла. Не многим удалось сбежать из города, в основном, теми кто сбежал были дети.
Теперь для внешнего мира, Сайлент Хилл обычный городок,который перестал официально существовать из-за сильного пожара. Но есть и вторая сторона этого городка, где ходят всякие мерзкие твари и ищут кого бы им убить.
Недалеко от Сайлент Хилла, был построен детский приют, где нашли себе место, дети, которые потеряли родителей во время пожара в Сайлент Хилле. Как-то раз, на крыльце приюта оказывается сверток с ребенком, этот сверток принесла Алесса. И никто не знал, что этот ребенок-добрая часть души Алессы.

ХАРАКТЕР:

Алесса-маленькая девочка, которая точно не способна превратить город в кровавое месиво или создать страшных монстров. Алесса кажется печальной, странной, но уж точно не главарем всех тех демонов, что обитают в Сайлент Хилле. Но не позволяйте себе заблуждаться, Алесса совсем не такая, как вы думаете.
Алессе очень интересны люди и она будет держаться рядом с вами пока не потеряет интерес. Не надо ее прогонять или пытаться убить, ведь ваша жизнь зависит от нее. Если вы ей понравитесь, она исчезнет, но не на долго. Если ей вы не понравитесь, она пустит на вас своих монстров или сделает вас своим новым монстром. Творческие способности Алессы и окружавшие ее с раннего детства страхи, помогают ей придумывать новых тварей.
В Алессе мало человечности.Она сохранила все неприятные воспоминания и из-за этого она полностью пропитана болью и ненавистью к людям, а особенно к сектантам, которые до сих пор существуют в Сайлент Хилле.
Почти все люди в Сайлент Хилле стали или жертвами монстров, или самими монстрами. Но есть и исключение-мать Алессы, Далия. Это единственный человек кого пощадила Алесса, а значит, Алесса все еще любит свою мать.

ОСТАЛЬНОЕ:


Если вас запомнила Алесса, то она вас потом обязательно найдет, даже если вы не в Сайлент Хилле.
Алесса искажает реальность, создает монстров, лезет в головы к людям, открывает проход в Сайлент Хилл.
Сила исходит из плохих воспоминаний Алессы.
Алесса, как и другие монстры, не могут заходить на территорию фанатиков или их церкви.
Способна менять свой внешний вид.Настоящий облик Алессы, похож на обычную Алессу, но волосы у нее слипшиеся и полностью черные, кровоточащие  глаза.

О ВАС

СВЯЗЬ:

http://s9.uploads.ru/Aptq0.png skype: ...

http://s9.uploads.ru/9AWbe.png ICQ: 656788079

Другие средства связи:
https://vk.com/id294807063

ПРОБНЫЙ ПОСТ:

Пример поста

Черная полоса, у некоторых она вызывает ужас  и ассоциируется, только с неудачами. В такие дни, люди пытаются ничем не заниматься, дабы ничего плохого не натворить.Некоторым просто пофиг на неудачи и одна из этих некоторых-Элис Бэккер. День начался у Элис плохо, сначала она уронила на себя чай, потом ее чуть не сбила машина, а вот самое сладкое то, что на нее чуть не упала бетонная плита со стройки, где Элис просто проходила мимо. Зато Элис не теряла спокойствие и следовала своей судьбе.
Но вскоре это спокойствие закончилось, все вещи в мире имеют свойство заканчиваться. Но вместо того,что бы сесть и горевать, Элис тупо села за компьютер и смотрела какое-то аниме. Вдруг на самом волнующем моменте на экране появилось объявление и аниме естественно выключилось. Ну вот и еще одна неудача. Элис внимательно прочитала, то что выскочилао на страницу этого сайта.

Внимание! Всем любителям аниме, комиксов и игр! Предлагаем сходить на сходку, которая состоиться вечером, в библиотеке. Вход в костюмах.

И тут Элис, что-то вбило в голову. Может пойти? Хотя я никогда там не была...Все равно пойду.-подумала Элис и пошла в свою мини мастерскую.Там царил творческий хаос, впрочем как и во всем ее доме. В мастерской она споткнулась о гору белых маек, свитеров и другой дребедени, которую надо было раскрасить, а потом девушка вступила в краску. Все же у Элис была самая черная полоса в истории всех черных полос. Но девушка, просто пошла разрисовать белую блузку. Разрисовав ее, она стала разрисовывать галстук.
Вскоре ее костюм для косплея Мион, был готов. Остался только парик, но у Элис и так были зеленые волосы и она нуждалась только в конском хвосте. Завязав неаккуратный конский хвост, девушка пошла одеваться в свое "творение". Одевшись Элис поспешила к зеркалу, накраситься. Ну какой косплей без макияжа? Так же Элис одела линзы приобретенные для того, что бы купить. Все, теперь Элис выглядела как эльф из аниме и можно было отправляться на сходку. Выйдя из дома, девушка направилась в сторону городской библиотеки, по дороге с Элис уже ничего не случилось, похоже, что все плохое, что могло случиться уже случилось и Черная полоса Элис-закончилась.
В библиотеке, Элис стояла где-то в дальнем углу, пока все люди разговаривали и веселились. Вскоре Элис пожалела, что сюда пришла, потому что недалеко стояла девушка в таком же костюме как и Элис. Этого не может быть, я же сама делала себе костюм. Хотя я делала его строго по шаблону...-подумала Элис. Она подошла к девушке в таком же костюме.
-Привет.-сказала она.-где ты взяла этот костюм?

0

3

  • Автор: Alisa Bekker
  • Little_tyrant
  • Alisa Bekker
  • Уважение: [+4/-0]
  • О персонаже: Алиса Беккер, Дампирка »side:Нейтральная »activity:ленивый единорог »love:Holt Griffis

7. Я живу в самом обычном доме, на самой обычной улице, затерявшейся среди других домов Искренних. У меня самые обычные родители, но самая "необыкновенная" сестра. Она старше меня всего на 10 месяцев, но считает, что она намного умнее и мудрее меня и может командовать мной, ведь она же старше. Все мои будни и выходные дни я обречена на выслушивание нотаций, как правильно жить, говорить, есть, смотреть и ходить.
-Джени, ну когда же ты поймешь,-все время твердит мне она,- если ты не будешь противоречить моим советам, то кога выростешь, скажешь мне спасибо за то, что у тебя была такая замечательная сестра и помогла тебе научиться жизни, чтобы хоть когда нибудь в обществе ты смахивала на человека, а не на Афракционера.- на этом она смеряла меня оченивающем взглядом сверху-вниз, разворачивалась на каблуках, и уходила, гордо подняв голову.
Афракционеров мы видели всего несколько раз. И то по телевизору. Но ихний образ четко запечатлился в моей памяти: женщина, её звали Эвелин Джонсон, собирала людей, деньги, еду и раздавали Афракционерам что-то, что не нужно нам, но им бы пригодилось. Эту женщину я всегда не любила из-за её фамилии. Я её знать не знаю, но у неё есть частица меня, частица моей жизни и то, кем я являюсь. Поэтому меня часто дразнят в школе. Говорят, что на самом деле эта Эвелин сестра моей мамы, и она же моя мама. Но она отказалась от меня и её сестре пришлось взять на себя ответственность матери. Я в это не верю. Но, к сожалению, это единственное объяснение, почему я и моя сестра Джейн такие разные. Похожие у нас только именаи одинаковая фамилия. На этом заканчивается все обшее у меня с ней. И сейчас, возващаясь со школы, где у меня были оценки не из лучших ( но конечно же Джейн была отличницей, а я везде хуже ее, и все учителя просят Джейн подтянуть свою "непутевую сестру") я думаю о том, как я нелюблю Искренних. Все они почти такие же, как моя сестра. Говорят только то, что думают, незадумываясь о чувствах человека. И хоть я сама Искренняя, я чувствую, что я не одна из них. Я поняла это тогда, когда еще думала, что я одна из Искренних. В прошлом году. Мне нравился один симатичный мальчик. Он был редкий зануда и жлоб. Но все девочки сохли по нему. Он учится в моем классе и он тоже из Искренних. Мне неповезло, так как я пошла в школу в тот год, когда туда отправлялись многие из детей Искренности, и теперь я учусь в классе, где из 26 человек 18 Искренних. Этот мальчик сидел передо мной и мне всегда представлядась возможность смотреть на него. Остальные стали это замечать и естевственно, стали дразнить и чмарить меня. Надо мной издевались целый год, а больге всего надо мной смеялся симпатичный парень, в которого я была влюблена. Мне было бесконечно больно и обидно, и я видела, что все Искренние почти как одно целое, а я не такая как они. Я не с ними. Сейчас уже забыли о той ситуации. Но я до сих пор хожу одна, лишь иногда подзываемая сестрой в туалет, чтобы поучить меня жизни. Сестрой, которая в школе делает вид, что не знает меня. И смеется надо мной вместе со всеми.
Поэтому я люблю одиночество. Люблю гулять одна. Люблю, когда меня оставляют в покое. Люблю, когда сестра остается на дополнительный факультатив в школе и я сама еду домой. Я часто ухожу из дома прогуляться. В основном ночью, чтобы никто не знал об этом и не мог меня остановить. Выбираюсь через своё окно на 2 этаже и углубляюсь в ночной город. Но сегодня не один из таких дней. И я рядом с сестрой сижу в автобусе и мы едем домой. Скоро тест на способности. Осталась неделя.Дома нас ждут родители и вкусный обед. Хоть я и не люблю Искренних, но еда у них то, что надо. За столом родители расспрашивают нас о учебе. Отвечает только Джейн. И за себя, и за меня. Я благодарна ей за это, хоть она и слишком преувеличивает мою бездарность и плохие оценки, я бы не смогла рассказать родителям об этом, смотря в глаза, которые сурово глядят в мои.
Потом Джейн обвиняет папу и маму в том, что это они виноваты в том, что я такая неумеха. На этом я сердито встаю из-за стола, сухо говорю "Спасибо" и ухожу в свою комнату, громко хлопнув дверью.Через время приходит сестра со своими глупыми советами и для меня день считается оконченным. И так каждую неделю. Одно и тоже начинается сначала, день за днем. На выходных я получаю свободу от Джейн, когда она идет гулять, но не от работы по дому. Я вместе с мамой начинаю убираться. Это единственное, что мы делаем вместе.Когда Джейн начинает урок со мной, я забываюсь и начинаю думать о другом. О том, какую я выберу фракцию, не смотря на тест на способности. Я слышала об инициации у нашей фракции. Допрос с сывороткой правды. Это меня не пугает, мы иногда проходим такие. Но я знаю, что если останусь с Искренними моя жизнь уже не будет моей жизнью. Я скорее стану Афракционером, чем буду жить в Искренности. Дружелюбие? У меня что-то в жизни не складывается с дружбой. Хотя это и есть довольно оптимальный вариант изменить себя. Эрудиция? Сразу нет. Знания - не моя сфера. Отречение тоже откидываю. От меня не пахнет самоотверженностью. Плюс меня и так обзывают в школе Стиффом из-за Эвелин Джонсон из Отречения, с такой же фамилией. Остается Бесстрашие. В жизни мне не приходилось быть храброй, но эта фракция, и Дружелюбие - единственное мое спасение. Урок с Джейн закончен. Я отправляюсь спать. И завтрашний день будет такой же как и сегодняшний, как и вчерашний. И я еще не знаю, что выберу.
8. Дженифер была бы довольно открытой девушкой и хорошей подругой, если бы не её сестра, то, где она живет и нелюбовь к ней одноклассниками. Но сейчас она закрыта и не очень отзывчива. Дженифер привыкла держать все в себе и решать свои проблемы сама. Она очень даже симпатичная, но никто не замечает этого. Дженифер застенчива, но у неё сильный характер, с помощью которого она переживает все трудности своей жизни. Если рядом с ней будет отзывчивый человек, она раскроет своё настоящее я. Джени серая мышка среди своих сверстников, но она очень гордая, что сильно раздражает Джейн, её сестру. Характер Дженифер не позволяет ей остаться в Искренности, и её душа ищет приключений и способа, что бы показать себя настоящую.
9. У Дженифер темно-каштановые длинные волосы. У неё тонкие брови, которые еще больше подчеркивают её янтарно-зеленые большие глаза, в которых любой может утонуть. Пухлые губы и обворожительная улыбка очаровывает, хоть она и редко улыбается. Ушки её чуть заострены на концах, почти как у эльфов из книг. У неё сформировавшееся стройное тело и тонкие руки с длинными пальцами. Но никто пока не замечает в ней ту красивую девушку, которой она является.
_____

0

4

  • Автор: Alisa Bekker
  • Little_tyrant
  • Alisa Bekker
  • Уважение: [+4/-0]
  • О персонаже: Алиса Беккер, Дампирка »side:Нейтральная »activity:ленивый единорог »love:Holt Griffis

Джоанна родилась в обычной семье, она училась в школе, как и все, всегда помогала маме по дому,была любимецей в семье. Училась она хорошо,прилежно и проблем с учебой никогда не возникало, хотя ленилась и не очень-то это любила. Всегда увлекалась спортом,ей всегда это было по душе, но родители это не одобряли,так как считали, что это удел лихости,а не правдолюбия, считали,что это не подобает их фракции,из-за этого часто ссорилась с родными, ибо все выговаривали свою точку зрения, выговаривали всю правду в глаза .Она не длительное время не общалась со своим отцом, он ушёл от неё с матерью давно, при этом у Джоанны были причины его ненавидеть. Достигнув шестнадцатилетия, перед церемонией Выбора Фракции она познакомилась с одной эрудиткой, они быстро сдружились, нашли общие интересы,увлечения .Результатом Проверки Склонностей являлась Лихость, за все шестнадцать лет Джоанна не стала истиной правдолюбкой, но врать она все равно не умела. На Церемонии Выбора Фракции она без всяких сомнений выбрала эту Лихость, она не хотела перечить тесту,к тому же другие фракции были далеки для нее. Её мать не плакала и понимающе смотрела на дочь,гордясь ее выбором, она знала,что рано или поздно Джоанна уйдет, день настал. Девушка часто грустит о матери, которая осталась одна,часто тренируется, срывая свою злость и страшные мысли на стенах. Всегда была смелой и не боялась трудностей.Прыгнув в яму одной из первых, она назвалась не Джоанной, а Джо. Но все так же была привязана к старому имени, поэтому часто ее называли Джоанной.
8.Джо,как известно всегда была прилежной,но все же не была ботаником и у нее было достаточно друзей, на самом деле это не такой простой человек,как кажется на первый взгляд,по своей природе Джоанна очень активна и никогда не сидит на месте, работает непокладая рук.Перейдя в Лихость,она кардинально изменила свой характер,она была вздирчивой,дерзкой особой,но количество друзей не уменьшалось, наоборот,всех привлекают такие девушки.Джо никогда не хватало романтики, общения с особами противоположного пола, но она этого никогда не показывала и не говорила об этом, даже когда кто-то считал ее привлекательной,Джоанна вела себя себя странно, тем самым отталкивала всех от себя
9. На ребре безымянного пальца татуировка - надпись "Forever", всегда,она набила ее, чтобы смотря на нее вспоминать, что она сильна,что сдаваться нельзя, надо всегда бороться за свое,за свою правду и свое достоинство.
На бедрах,с правой стороны наколка Лихости,на левом - Правдолюбия, их знаки, это ее фракции, живущие в ее сердце,которые затаились у нее в рассудке

0

5

  • Автор: Alisa Bekker
  • Little_tyrant
  • Alisa Bekker
  • Уважение: [+4/-0]
  • О персонаже: Алиса Беккер, Дампирка »side:Нейтральная »activity:ленивый единорог »love:Holt Griffis
нв

- Это было в мире с принцессами и драконами, - тихо пробормотала Ворона, скорчившись над новеньким блокнотом, - все знают, как тяжело жить в таком мире. Принцессы - капризны и невыносимы, а драконы зачастую несчастны и одиноки...
На миг остановилась, огляделась, словно боясь оказаться тут пойманной.
А где - тут? Спряталась в пустом классе, уселась на полу за тумбой с книгами и тетрадками - с порога девчонку и не приметишь. Подобрала под себя ноги в темных джинсах и больших старых ботинках. В классе тишина и даже света немного, но Вороне хватает. Тетрадка в руках новая, выменянная на амулет у кого-то из младших. Они редко прибегают, но всегда просят какой-нибудь оберег, а взамен тащат все, что она попросит. В основном - бумагу, карандаши, маркеры. Она, конечно, могла бы и стащить, но это не то. Стащенное она никогда не прибирает себе - только прячет где-нибудь в Доме. А то, что ей нужно для себя, она достает честным путем. Только тетради у нее всегда быстро уходят. Исписанные листы Ворона обычно рвет или делает из них самолетики или журавликов.
Ручка все не хочет писать, и девушка упрямо расписывает ту на полях тетрадки. Да, наконец-то.
Ворона ерзает, устраиваясь поудобнее, стаскивает через голову старый свитер - весь в грязи и чернилах, оставаясь в футболке с длинными рукавами - некогда темно-серой, сейчас трагически вылинявшей в более светлый оттенок.
- Все знают, что бывает, когда драконам становится совсем уж невыносимо, - голос хриплый, надтреснутый, очень тихий - что-то среднее между шелестом книжных страниц и карканьем настоящей вороны, - вот бывает, держатся они долго, все терпят и терпят, говорят сами с собой, гоняются за собственным хвостом - он у драконов обычно длинный, с россыпью крепких гребней поверху, - купаются в украденных сокровищах - их всегда много свалено в драконьих пещерах. Иногда, конечно, удается скрасить одиночество обществом заезжего рыцаря перед тем, как рыцарь настолько надоест попытками убить "чудовище", что приходится его есть. Но так или иначе, обычно драконы от одиночества и отчаяния, да еще непонимания всяких рыцарей, ищут более приятного общества - общества принцесс, например...
Чуть улыбнулась, тряхнув головой, пробежалась пальцами по волосам, отбрасывая лезущие в глаза пряди. улыбается Ворона редко - точнее, практически никогда, если рядом есть кто-то. Улыбается она только книгам да своим историям. А так - только ухмыляется кривовато, усмехается. И не больше.
На самом деле, настоящая Ворона не так уж и плоха, как думается - а настоящей она становится только среди историй, среди приключений. У настоящей Вороны тут же начинают поблескивать глаза, а руки так и тянутся к карандашам или ручкам.
- Но все знают, что принцессы редко отвечают драконам взаимностью...
Редко у Вороны так бывает, что она пишет, сама себе надиктовывая. Даже сама при этом не замечает, что делает и как меняется вдруг, словно преображается, становясь лучше и даже капельку симпатичнее, чем обычно.
- И вот тогда-то случается непоправимое...
Все быстрее порхает ручка над листом, а Ворона даже не замечает ничего вокруг, увлекшись собственным воображением, даже не слышит тихих приближающихся шагов...

Подпись автора

    Жизнь - сама по себе клетка.
    Мы лишь пытаемся сделать ее золотой.

+1

    Профиль Ворона
    ЛС Ворона
    E-mail Ворона

3
Пятница, 1 августа 09:20:13

    Автор: Нить
    рвётся

    ● клубок
    ● статус: воспитанница
    ● среда обитания: женская половина, к. 3
    ● диагноз: невроз навязчивых состояний
    ● особенности: -
    Нить
    вещицы на обмен: + +48 -
    исписано стенок: 1367
    в Наружности

Шум, какофония, клубок нарастающих ритмов, не желающих обращать внимание друг на друга и хоть в чём-то уступать. Вот скрипка визгливо вскрикнула и оставила тонкий, будто от бумаги, порез, звук барабанов неторопливо крадётся, оставляя мягкими лапами грязные растекающиеся следы, переливы гитары столь напоминают стучащие по полу коготки спешащих спрятаться от света тварей, и голос, хриплый голос скользкими щупальцами незнакомого мягкого языка обвивает твоё сознание, неумолимо сжимает, ломает и вырывает его из тебя с противным хлюпаньем, давая понять, что воистину стоит избавиться от такой отвратительной мелочи, как ты сам.
Дом всегда был полон манящими, завораживающими звуками: абсолютно разные и одновременно похожие хрипы радиоприёмников,  неровная дробь множества шагов, скрип колясок, мутная река голосов, столь по-разному звучащая в разных частях здания, успешно справляющегося с ролью целого мира. Хочешь - растворись, забудься, слушай лишь дыхание Дома: ты не заскучаешь, не будешь утомлён. Так почему же среди всего этого не очень-то чуткий слух Нити всё-таки сумел даже сквозь полудрёму выловить тяжёлое, вызывающее головную боль звучание? Почему же обычно чуть заторможенное, аккуратное к каждому своему движению темноволосое существо резко вскочило и унеслось опрашивать почти каждого на своём пути, порой абсолютно игнорируя явные признаки того, что к данному персонажу лучше не подходить? Каким же всё-таки благом являлся абсолютно нелепый вид девушки, делающий из неё скорее бесплатного шута, нежели стоящую хоть чего-то добычу: с отпечатком вязки свитера на щеке от дрёмы на собственной руке, растрёпанная, отчаянно жестикулирующая и в попытках более-менее правдоподобно передать хрипловатый мужской голос непроизвольно корчащая нелепые рожицы. Чёрт подери, почему же даже те, кто всё-таки удосужился выслушать взбудораженную Нить, так и не смогли помочь найти ей хотя бы отзвук?..
Чёрные нити за время утренних метаний успели опутать руки девушки плотным тёмным коконом, однако она не спешила их срывать, не спешила вновь поддаваться самой презренной и стыдной части своего существа, несмотря на то, что столь вдохновившая её мелодия давно испарилась, а все попытки вспомнить хотя бы один жалкий перелив насыщенной мешанины звуков приводили лишь к усилению расстройства и глупейшего чувства обиды на весь мир. Нет, сегодня Нить притворится, что она свободна от пут. Она даже не станет тонкой чёрной ручкой старательно закрашивать отвратительно жизнерадостную мордочку жирафа, красующегося на выданной ей тетради. Кстати, неужели она оставила конспект под покровительством этого жёлтого рогатого недоразумения в классе, когда сорвалась за своим гамельнским крысоловом? Господи, вспомнить бы ещё в каком... Что же, возьмём абсолютно нерациональным методом прямого перебора.
- И вот тогда-то случается непоправимое...
Несмотря на соседство, Нити нечасто удавалось услышать этот голос: тихий, вкрадчивый, идеальный для сказочника. И как раз сказка тут, видимо, и творилась. Темноволосая сумасшедшая улыбнулась: волшебные истории она любила, а тут такое сокровище само идёт в руки. И пусть оно будет краденным, тайком урванным, пока она сидит на зашарпанном полу в коридоре - сегодня Нить может себе позволить чуть побаловать себя, чуть нарушить одно из правил громоздкого руководства собственных запретов и строгих приписаний, не менее запутанных в своих пунктах, подпунктах и исключениях, чем столь ненавидимые ею чёрные узоры на руках.

+1

    Профиль Нить
    ЛС Нить
    E-mail Нить

4
Пятница, 1 августа 15:43:24

    Автор: Ворона
    внезапно перелетная птичка

    ● кар-кар-кар
    ● статус: воспитанница
    ● среда обитания: женская половина, комната №3
    ● диагноз: остеопсатироз 1-ого типа, острая депрессия с параноидальным уклоном, хроническая бессонница, да к этому еще асоциальное поведение и неофициальная склонность к саморазрушению
    ● особенности: Прыгун
    Ворона
    вещицы на обмен: + +84 -
    исписано стенок: 806
    в Наружности

...Перед глазами живо вставали воображаемые картины, и Ворона все быстрее строчила в тетради, пытаясь поспеть за своими мыслями...
- Когда дракон похищает принцессу, все почему-то думают, что он хочет ее съесть или что-нибудь еще в этом же духе, но никто не задумывается, что и помимо всяких королевских особ у драконов хватает пищи, которую даже не надо похищать - сама идет в лапы...
Ручка снова заскрипела, и Ворона чуть поморщилась. Не хотелось, чтобы совсем перестала писать, но приходилось опасаться, что так и будет - может, от старости что-то с чернилами?
- Так или иначе, дракон похищает свою принцессу и даже не задумывается, что эта ничем не лучше предыдущих. Конечно, изредка попадаются хорошие принцессы - умные и добрые, но они, чаще всего, не так красивы, как остальные, а драконам подавай все самое хорошенькое, блестящее - как их сокровища, вот они и тянутся к этим глупым дурновоспитанным особам...
Очень редко красота и ум сочетаются в одной и той же принцессе, но когда такое случается, для дракона это настоящий подарок судьбы. Такую принцессу он не съест, даже если от этого будет зависеть его жизнь, и ему уже будет все равно, сколько сокровищ в его пещере... Такая принцесса станет убираться, следить за порядком и самочувствием дракона. Не потому, что она хочет подольститься или впасть в доверие... Просто потому, что она поймет, что даже дракона стоит узнать получше... Только с такими принцессами рядом ступает настоящая магия...
Ручка окончательно отказала, и Ворона, тихо вздохнув, покачала головой, укоризненно глядя на так ее подводящий предмет. Нужно найти другой - спохватилась девушка и приподнялась, оглядываясь, не найдется ли в классе хотя бы огрызка карандаша? В глаза ничего не попалось, а это значило только одно - придется возвращаться в комнату, чего Вороне совсем не хотелось.
Тихо фыркнула и оглядела кабинет еще раз - вдруг случится чудо?
Чуда не нашлось, зато внезапно обнаружилась чья-то тень у самой двери. Ворона слегка нахмурилась, подозревая, что там кто-то есть. Даже не подозревая - уже догадываясь и немного опасаясь. Тихо и быстро прокралась к порогу и высунула голову в коридор, тут же напоровшись на Нить.
- Что ты здесь делаешь?! - хотелось выглядеть как можно более угрожающей, а вместо этого Ворона совсем растерялась и даже немного испугалась, о чем свидетельствовали необычные неуверенные нотки в голосе.
Собственно, против Нити она ничего не имела, даже наоборот, в чем-то могла понять. Но становилось как-то не по себе от мысли, что она тут... расслабилась, спряталась... И вдруг...
Ворона даже поежилась, по спине пробежали мурашки.
Словно ее тут застали за чем-то настолько личным, что даже страшно...

Подпись автора

    Жизнь - сама по себе клетка.
    Мы лишь пытаемся сделать ее золотой.

+1

    Профиль Ворона
    ЛС Ворона
    E-mail Ворона

5
Суббота, 2 августа 19:30:30

    Автор: Нить
    рвётся

    ● клубок
    ● статус: воспитанница
    ● среда обитания: женская половина, к. 3
    ● диагноз: невроз навязчивых состояний
    ● особенности: -
    Нить
    вещицы на обмен: + +48 -
    исписано стенок: 1367
    в Наружности

Что же Штирлиц, Вас определённо раскрыли - даже попытка притвориться очень странным торшером уже не поможет. Придирчивый дракон, поправив кончиком хвоста гордо возлежащие на вытянутой морде очки с круглыми толстыми линзами, поспешил скрыться, его парадоксально идеальная спутница, резким движением перекинув аккуратно заплетённую косу на спину, тоже торопливо покинула тёмную пещеру. Досадливо вздохнув, Нить открыла глаза. Несмотря на столь несвойственную для нелюдимой, самоуглублённой соседки громкость восклицания и явно раздражённое, непривычно яростное выражение лица, Ворона не выглядела угрожающей, жаждущей возмездия за наглую кражу, а скорее абсолютно растерявшейся, не понимающей, как такое святотатство в принципе могло быть совершено. Тускло поблёскивающая крупная цепь чёрно-рыжеватого дутого золота начала медленно соскальзывать с плеч прерванной сказочницы. Рука Нити непроизвольно дёрнулась в попытке поймать переливающийся ручей позвякивающего металла, хотя она и прекрасно понимала, что никто другой его не видит - лишь очередная игра больного воображения. Интересно, кот учёный успел спрятаться в растрёпанных волосах Вороны или несчастному всё-таки придавило лапу цепью?
Эгоистичная уверенность в своём несомненном праве на воровство сменилась ощущением стыда, омерзения. Нить ненавидела нарушать чужие границы, приоткрывать раковины: даже не из-за отсутствия истинной заинтересованности в других, некоторого равнодушия, а из пусть и своеобразной, но всё-таки заботы - нельзя запутывать чужие нити. Сейчас же она посмела влезть в личный, тёплый процесс распутывания клубков мыслей, ласковую процедуру наведения порядка внутри себя. Будто ребёнок, прекрасно знающий, что постуает неправильно, но всё равно абсолютно не способный угомонить свои жаждущие действия руки, Нить полезла на верхнюю полку буфета и съела несколько конфет из набора, что так бережно хранили для визита самых дорогих гостей.
- Вот думаю, сколь же всё-таки повезло принцессам вырваться из скучного дворцового быта. Уж лучше даже окончить своё существование между зубов дракона, нежели постаревшей матрёной в обваливающейся башне, всё ещё маниакально мечтая о хоть каком-нибудь завалящем принце. И ведь даже самая умная рано или поздно станет горькой и разочаровавшейся. Ужас.
Темноволосая чуть улыбнулась, пусть на щеках всё ещё алели неприятные пятна стыда. Зачем лукавить и притворяться, что конфеты не понравились? Куда приятней всё-таки достать с буфета и доесть, пока не затвердели в ожидании часа, который, возможно, никогда и не наступит.

+1

    Профиль Нить
    ЛС Нить
    E-mail Нить

6
Суббота, 2 августа 19:59:45

    Автор: Ворона
    внезапно перелетная птичка

    ● кар-кар-кар
    ● статус: воспитанница
    ● среда обитания: женская половина, комната №3
    ● диагноз: остеопсатироз 1-ого типа, острая депрессия с параноидальным уклоном, хроническая бессонница, да к этому еще асоциальное поведение и неофициальная склонность к саморазрушению
    ● особенности: Прыгун
    Ворона
    вещицы на обмен: + +84 -
    исписано стенок: 806
    в Наружности

Ворона опешила, застыла на месте, как-то недоуменно глядя на соседку. Что-то странное творилось в голове, еще не оправившейся после полета фантазий и внезапного приземления...
Припомнить, так хоть когда-нибудь Ворона кому-нибудь рассказывала свои истории? Помимо надписей на стенах, помимо скомканных исписанных листов в разных углах Дома, доступных всем? Ворона никогда никому своих историй не рассказывала... но ее ведь никто слушать и желанием не горел...
Как-то странно огляделась по сторонам, потом настороженно глянула на Нить, словно внутри сейчас боролись противоречивые эмоции... Любопытство - вечное любопытство, что заставляет Ворону пускаться в изучения Дома, искать приключения, подглядывать за содомовцами из-за угла... Любопытство - главная движущая сила Вороны, и она не умеет с ним бороться. Только идти на компромиссы, договариваться...
Тряхнула головой, чуть больше высовываясь в коридор, ощущая, будто слова соседки повисли в воздухе. Неужели та ее вправду слушала? Вместе с недовольством появилось еще какое-то чувство... Почти приятное... Какое бывает порой у художников, никогда никому не хвастающих своими работами, но в глубине души всегда мечтающих показать свои творения миру...
Ворона Резко встрепенулась.
- Карандаш есть? - наконец спросила.
Просто спросила, и уже стало понятно, что гнать не станет. Во взгляде что-то странное - смесь опаски, удивления, любопытства... К чему лгать - Ворона недовольна внезапным вторжением, но и странно заинтригована... Фантазии еще не отступили, творя в сознании свой хаотичный танец, немного дурманя видениями...
И Ворона как-то расслабилась, внутренне обмякла, уверенная, что ничего не грозит. Это всего лишь Нить - не какой-нибудь злодей или совсем уж чужак... Чужак, но чужак по-другому. Ворона ведь догадывалась, что Нить - не из тех, кто станет нагло лезть и впитываться в личное пространство окружающих. Нет...
И...
Все-таки самой интересно, что еще выльется на бумагу...
- Не сиди в коридоре, внимание привлекаешь. Тут за тумбой можно лучше спрятаться, - посоветовала, называется. А что - там в уголке места обеим хватит... И можно дверь закрыть, чтобы никто больше не залетел на огонек...
Ну что скажешь, Нить? Тебя ведь не прогоняют, даже не ругают... Хозяйка, быть может, и рада, что конфеты пришлись по вкусу... Хозяйка, быть может, даже отсыпет еще... просто так...
Только бы с собой карандаши оказались.

Подпись автора

    Жизнь - сама по себе клетка.
    Мы лишь пытаемся сделать ее золотой.

+1

    Профиль Ворона
    ЛС Ворона
    E-mail Ворона

7
Среда, 6 августа 23:11:31

    Автор: Нить
    рвётся

    ● клубок
    ● статус: воспитанница
    ● среда обитания: женская половина, к. 3
    ● диагноз: невроз навязчивых состояний
    ● особенности: -
    Нить
    вещицы на обмен: + +48 -
    исписано стенок: 1367
    в Наружности

Неловкая пауза. Как же тихо. Нет, Дом ни в коем случае не замолчал, даже на миг не прервался для вдоха - да и с чего бы? Наш мир был бы крайне интересным местом, являйся сморозившая глупость девица достойным внимания событием. Ну или убийственно скучным, что вероятней. Однако для самой Нити чарующая сеть звуков всё-таки отдалилась, превратилась в мешанину на окраине сознания, любая попытка погружения в которую приводила лишь к уколам головной боли. Виноват ли контраст между пусть и традиционно тихим, однако безусловно приоритетным, мягко вибрирующем в черепе собственным голосом и внешними гулом? Или сама напряжённость ситуации не позволяла отвлечься, забыться? Или всё вместе? Как бы то ни было, сознание с нежнейшим садизмом закутало Нить в тяжёлое, душное одеяло мыслей, чертовской восприимчивости к своему дыханию и тихого скрипа поднимающихся пут. Лицо Вороны выражало борьбу множества эмоций, плавный переход от  одной к другой, но, увы, сидящая на полу сумасшедшая не умела, да и, честно говоря, не хотела, не считала себя вправе считывать чужие эмоции, пытаться разобраться в них, увлечься, сколь бы ярки и интересны они ни были. Калейдоскоп морщинок, изгибов губ, бровей мог бы увлечь её, но не сейчас, не в этой отвратительной тишине. Господи, да скажите уже хоть что-нибудь!
- Карандаш есть? - Нить испуганно фыркнула от резкого звука.
"Карандаш?"- сколь подходящее для кудрявой соседки сплетение звучания. Каркающе-рычащее. Даже шипение в конце абсолютно его не портит, лишь органично дополняет. Только вот одна проблема: что же оно значит? Память издевательски утверждала о несомненном знании темноволосой сумасшедшей этого слова, однако подсунуть ясный образ наотрез отказывалась.
- Не сиди в коридоре, внимание привлекаешь. Тут за тумбой можно лучше спрятаться.
Нить не стала скрывать улыбку, пытаться утаить ту радость, что вызвало у неё предложение Вороны. Девушка непривычно резко вскочила на ноги. Приятно громко хрустнули суставы, однако болезненный укол в бедро был совершенно внезапен. С некоторым недоумением Нить достала из кармана грязно-серых, абсолютно не по сезону льняных штанов капиллярную ручку. Обмотанное в серебристую клейкую бумагу предполагаемое орудие убийства несчастного жирафа умудрилось изнутри испачкать карман почти полностью. Темноволосая уже предвкушала попытки отмыть чёрные линии ещё и от бледной кожи сегодня вечером. Зато боль позволила чуть заторможенной умственной деятельности полностью расшифровать и осознать все высказывания Вороны.
- Только ручка. Правда, немного агрессивная, - обмотанная тёмными нитями рука протянула тонкий инструмент сказочнице.

0

    Профиль Нить
    ЛС Нить
    E-mail Нить

8
Четверг, 7 августа 18:07:54

    Автор: Ворона
    внезапно перелетная птичка

    ● кар-кар-кар
    ● статус: воспитанница
    ● среда обитания: женская половина, комната №3
    ● диагноз: остеопсатироз 1-ого типа, острая депрессия с параноидальным уклоном, хроническая бессонница, да к этому еще асоциальное поведение и неофициальная склонность к саморазрушению
    ● особенности: Прыгун
    Ворона
    вещицы на обмен: + +84 -
    исписано стенок: 806
    в Наружности

Скажите, кто-нибудь, что происходит? Может, Ворона действительно сошла с ума - окончательно и совсем уж бесповоротно? А впрочем, молчите - кого это волнует?
Девушка без лишних слов взяла ручку - ну хоть что-то, верно? Тащиться за лучшим вариантом сейчас было некогда, лень, да и вообще просто не хотелось. То ли дело - устроиться в своем укрытии, пусть даже разделив его с кем-то, отдаться снова фантазиям, пуститься куда-то вдаль... В другие, лучшие миры, полные магии и красоты...
Прикрыла следом за Нитью дверь, напоследок оглядевшись, примечая, чтобы не было никого совсем уж постороннего, вернулась в укромный уголок за тумбочкой, уселась на пол, подтянув к себе коленки, положив на них тетрадь и приготовившись записывать.
Глянула на Нить, словно в последний раз решая, стоит ли так поступать - как так? Глупо, тревожно и... Ворона не привыкла делиться своими секретами, Ворона не умела делиться...
Быстро вздохнула и склонилась над тетрадью, расписала ручку в уголке - пишет нормально, хватит надолго...
Не пришлось даже особо мучиться, чтобы забыть о том, что она здесь не одна - Нить совсем не мешала, даже наоборот, воспринималась... как часть интерьера, как нечто, само собой разумеющееся. Ворона внутренне успокоилась, все глубже погружаясь в видения далекого мира...
- Только с такими принцессами рядом ступает настоящая магия... Дракон сам не замечает, как начинает меняться - меняться не внешне, но внутренне... Все теплее становится в его душе, которую сам он давно считал мертвой, у него появляется надежда, появляется даже нечто большее, чем надежда... В душе его расцветает магия...
Что такое настоящая магия? Похожая на пение несуществующих птиц, на видение слепого, на прикосновение призрака - она так невесома, что легко разбивается от неосторожного прикосновения, и лишь осторожные руки прекрасной принцессы, чья душа сияет светом, могут сберечь ее...
Настоящая добрая принцесса - искренняя и нежная, светлая и прекрасная, - никогда не станет пленницей дракона, ведь дракон сам захочет отпустить ее, предложит ей свободу и целый мир, но такая принцесса не нуждается даже в сотне миров, она всегда сделает правильный выбор и примет лишь сердце дракона, бьющееся в его груди исступленно и отчаянно от одной лишь мысли о ней. Нет, дракон не превратится в прекрасного рыцаря, конечно, не превратится, но в глазах принцессы он не будет чудовищем, не будет монстром. Магия изменит его, преобразит - внутренне...
Ворона остановилась на миг, переводя дыхание, чуть усмехнулась, словно сама не желала верить тому, что говорит.
- Существует ли вообще эта магия? Существуют ли эти принцессы или всего лишь являются еще одним мифом? Может, пора бы драконам забыть об этих девушках, разодетых в бархат и золото? Может, пора бы им искать компании друг друга? Если все равно никто не превращается в прекрасного принца, стоит ли зря мучить себя? Драконы должны быть с драконами, а принцессы - с принцами, ведь магия слишком хрупка, чтобы даже пытаться ее создать...

Подпись автора

    Жизнь - сама по себе клетка.
    Мы лишь пытаемся сделать ее золотой.

+1

    Профиль Ворона
    ЛС Ворона
    E-mail Ворона

9
Понедельник, 11 августа 05:00:00

    Автор: Нить
    рвётся

    ● клубок
    ● статус: воспитанница
    ● среда обитания: женская половина, к. 3
    ● диагноз: невроз навязчивых состояний
    ● особенности: -
    Нить
    вещицы на обмен: + +48 -
    исписано стенок: 1367
    в Наружности

На несколько секунд задержавшись у стола и выстучав незатейливую мелодию по его шершавой поверхности, Нить улеглась на пол, проигнорировав его явно сомнительное соответствие даже тем малым гигиеническим нормам, что необходимы для столь легоочищаемой сущности, как волосы. Несмотря на вполне достаточное количество места за тумбой, темноволосая решила не нарушать личное пространство Вороны, да и, честно говоря, оплетённая не любила прятаться по углам, сворачиваться в калачик: куда больше вероятность быть окончательно связанной своими видениями, поглощённой страхами. Девушка раскинула руки и сжала мягкие клубочки пыли, обычно вызывающие у неё вполне естественное отвращение, - для уже унёсшейся в мир тихого повествования Нити любая мерзость внешнего теперь приобретала черты сказочного, желанного.
Нарастающий ритмичный звук. Может быть дракон от свалившегося на него счастья виляет хвостом и тяжёлый кончик мерно ударяется о каменный пол пещеры? Нет, звук недостаточно гулкий и период ударов слишком мал. Куда более похоже на стук каблуков вечно суетящейся, не позволяющей себе ни минуты отдыха принцессы. Да, той, что в делах и заботе о других нашла свой личный рецепт счастья. Главное не остановиться, не увидеть в самой себе аллюзию на дружелюбного и удобного робота-уборщика, мигающего вечной улыбкой светодиодов.
Скрип двери заставил открыть глаза, а перевёрнутая картина мира вполне однозначно своей неотъемлемой деталью явила Язву. Вот её в роли принцессы Нить представляла меньше всего. Разве что Злой Королевы. Поддавшись инстинкту таракана, попавшего под луч света, девушка дёрнулась, дабы скрыться. Однако всё же паранормальных способностей к быстрому передвижению на спине с раскинутыми руками в сильно ограниченных пространствах у неё не оказалось, так что воспитаннице пришлось испытать на себе всю тяжесть укоряющего взгляда учительницы.
- Уроки давно закончились, - смесь скуки и лёгкого раздражения.
Нить всё-таки прекратила изображать из себя застигнутое врасплох членистоногое и удосужилась перевернуться.
- А в остальное время здесь находиться нельзя? Простите, не знала, - отсутствие каких-либо перепадов интонаций прекрасно передаёт неверие девушки в собственные слова. Важен был только сам факт социального фарса, позиционирования себя ученицей, новенькой.
- Теперь будете знать. Заодно прихватите чёрную папку со стола, - Язва застыла в проходе, равнодушно наблюдая за неспешным возвращением Нити в вертикальное положение. Не хочет приближаться из брезгливости? Проявляет уважение к личному пространству? Попросту не хочет совершать лишних телодвижений? Неважно. Стряхнув остатки пыли с рук, воспитанница схватила папку, прошла пару шагов, затем резко развернулась и поклонилась.
- Благодарю эти стены за те истории, чьи окончания я жажду узнать позже.
Повернувшись к двери, Нить увидела, что учительница лишь слегка подняла бровь, вероятно списав выпад девушки на её заболевание. Всё-таки иногда чертовски удобно иметь клеймо сумасшедшей: она бы попросту не смогла уйти, не высказав благодарности, а все попытки сделать сие незаметно имели слишком большую вероятность провала.
Чуть улыбаясь, Нить тихо закрыла дверь кабинета. Она надеялась, что у Вороны выйдет прекрасная сказка. И что она услышит её когда-нибудь, но не в качестве воришки, а полноценного и желанного слушателя. Что же, пусть надеется.

0

6

  • Автор: Alisa Bekker
  • Little_tyrant
  • Alisa Bekker
  • Уважение: [+4/-0]
  • О персонаже: Алиса Беккер, Дампирка »side:Нейтральная »activity:ленивый единорог »love:Holt Griffis

Информация об игроке:
1. скрыто
2. 19
3. vk.com/shibuya_t
4. 2 года
5. Ski Retecel

✎АНКЕТА✎
⓪ Персонал тюрьмы
① Ksi Lecter l Кси лектер
①.2 Кси
③ 15.11.1991
④ -
④.2-
⑤ Лучше бы этого пункта здесь не было. Характер не радует, хотя тут уже кому как. Для кого-то Кси милая зверушка, а для кого-то тварь последняя. Впрочем, это уже зависит от человека и его моральных норм. Кси никогда не задумывается относительно связей, дружит со всеми, любит всех, только вот обычно дружба и любовь проходят так же быстро, как и приходят. В общем, человек вполне позитивный и добрый, если его не обижать.
Обидеть тяжело, но все-таки возможно и в этом случае под руку лучше не попадаться. Хотя, если Вы не попались под руку, то обязательно в таком случае попадетесь под горячий язык или в самый разгар черных сплетен. Кси человек из разряда "Знаю все и обо всех". Она как черный кот, которому лучше не переходить дорогу.
Кстати, поговорим об общении личном как таковом. О поле Кси Вы не узнаете до тех пор, пока не снимите с него штаны. Оно говорит о себе, то в женском, то в мужском поле и откликается на оба из них. Только вот штаны снять не получиться, потому что своими гениталиями Кси очень дорожит и не собирается их показывать лишний раз, любопытным глазам.
⑥ Кси родилась в семье папаши-банкира и молоденькой мамани-модели. Отец воспитывал ее как юного банкира. Ну, а вырос маленький мажор. Всё своё детство Кси провела в папином банке изучая купюры и валюты.
В 16 лет Кси решила поменять паспорт. Все представляют что такое паспорт и за каким хреном он нужен, так вот, Кси считала, что он нужен ей также как козе баян и корове пятая нога. Впрочем, проблему эту решил быстро, заплатив деньги правительству и сменив фамилию с именем, да и в строке "пол" поставил слово "не определился". А почему бы и нет? Все имеют право на самовыражение, у Кси же оно такое.
Кстати, все-таки пару слов о семье. Деньги- это все. Что может быть круче чем иметь красотку маму и миллионера папу? Делать что хочешь и показывать всем средний палец.
Так вот продолжим о юности. Кси учился не в обычной школе, а скорее в гимназии где обучали будущих работников телевидения. Ведущие, режиссеры, сценаристы…кого, мать вашу, там только не было. Гламурные барышни, брутальные мужики, анимешники… тонны всякого непонятного говна. И все эти люди собрались получить образование. Впрочем, волновало его это мало. Самое главное, что с самого первого дня в учебном заведение, Кси обрел охрененный успех среди одноклассников и сохранял его до самого окончания школы.
Закончив на оператора, благодаря деньгам папаши с отличными оценками, Кси пошла в институт, продолжая обучаться по профессии. Впрочем, скучный учебный процесс описывать нет смысла. Перескакиваем к последним дням.
⑦ Страхи, фобии(ваш персонаж не может быть бесстрашным даже если он в тюрьме)
⑧ Мечты, желания, цели
⑨ Имя прототипа персонажа(на русском и английском + 2-6 фотографий. Гиф по желанию)
⑨.2 Рост и вес вашего персонажа(учитывается по росту и весу вашего прототипа, которые вы можете найти в интернете)
⑩ Отличительные черты(шрамы, пирсинг, тату. Все, что может как-то отличить вашего персонажа от других)
⑪ 5 особых привычек, интересных фактов о вашем персонаже
⑫ Цитата, характеризующая вашего персонажа
⑬* Должность
⑭* Пробный пост (от 8-и компьютерных строк)
Для работников тюрьмы о реакции вашего персонажа на бунт заключенных.
Для заключенных, кто хочет должность из списка сверху об одном дней или моменте своего рабочего дня.

0

7

  • Автор: Alisa Bekker
  • Little_tyrant
  • Alisa Bekker
  • Уважение: [+4/-0]
  • О персонаже: Алиса Беккер, Дампирка »side:Нейтральная »activity:ленивый единорог »love:Holt Griffis

Вся компания различных бесстрашных уже стояла возле будки. Алесана, увидев, что в будку кто-то "заполз" облегченно вздохнула, ибо если кто-нибудь осмотрит будку вместо неё, то ей не придется туда лезть. Пока наверху кто-то копается, Алесана может отдохнуть. Девушка посмотрела по сторонам. Стена. Высокая, неприступная, и построенная когда-то очень давно для защиты Чикаго от остального мира. И вдоль этой самой Стены проходила грунтовка, пыльная, но довольно накатанная. Раньше, по ней, раз в три дня проходил грузовик развозящий припасы по постам Бесстрашных, дежуривших на Стене, но сейчас уже никто не дежурит.
"Спускайтесь быстрее и пойдем дальше, всё равно кроме пару трупаков вы там ничего не найдете"-подумала девушка, через несколько минут ей стало любопытно, что там происходит. Он сжала кулаки и зашагала к будке. Пробежав к лестнице, он быстро взобралась по ней, после чего выпрямилась. Теперь она на самом верху. Тут одна рука его скользнула вниз, деревянная доска хрустнула, полетев вниз. Алесана подошла ко всем. Тут доски под лихачами начали шататься и скрипеть.
-Может, уже пойдем отсюда, -сказала девушка, посмотрев на доски.- а то прочность этих досок мне не внушает доверия
Тут доски еще больше скрипнули.  Доски под девушкой обрушились. Послышался оглушительный грохот, послышался благой мат. Алесана прокляла весь мир. Рука... Черт, рука... Она задела что-то острое. На спине будет синяк, это ладно. Но рука... Она зажмурилась, шипя. Он схватилась за руку, ощупала. Не перелом. Но зато кровь, текущая по руке, сообщает, что будет шрам. Как только расслабится, произойдет черт знает что.  Ей нужно терпеть. Алесса крикнула во все горло:
- Помогите! - девушка попыталась подняться, но с этим у неё всегда проблемы были. Да уж, навряд ли кто-нибудь ей поможет, ибо в Бесстрашии она смогла найти себе врагов и почти все, кто здесь присутствовал, были теми, кого Алесана недолюбливала. Слёзы автоматически стали накатываться да глазах девушки. "Этого еще не хватало, что бы я, сама Алесана расплакалась на глазах у этих лихачей."-подумала девушка и снова попыталась подняться, увы, ничего из этого не получилось. Рука всё больше ныла от боли и, в конечном счете, перестала держаться. Хороший способ умереть, ведь Крамер давно мечтала об этом, потому, что эта жизнь её очень сильно достала. Но сейчас девушка хотела жить.

0

8

  • Автор: Alisa Bekker
  • Little_tyrant
  • Alisa Bekker
  • Уважение: [+4/-0]
  • О персонаже: Алиса Беккер, Дампирка »side:Нейтральная »activity:ленивый единорог »love:Holt Griffis

Мальчики, не верьте, что в раю нет деревьев и шишек.
Не верьте, что там одни облака.
Верьте мне, ведь я Старая Птица,
и молочные зубы сменила давно,
так давно, что уже и не помню их запах.

Прищурившись, девочка приподняла голову и посмотрела в ту сторону, откуда светила луна. Люси вспомнила маму. Она должна быть здесь, ведь она психиатр, но её здесь не было. Люси с момента расставания с близким человеком, чувствовала внутри себя щемящую грусть. Особенно когда никого рядом не было.
Взгляд потерял осмысленность. Девочка резко повернулась. В камеру зашли доктор и пять амбалов-санитаров. Люси нахмурилась, разглядывая почему - то темные отметины на костяшках подходящего к ней амбала. Недавняя драка? Не удивительно. Девушку от амбала разделяло пять шагов, и она спешно двинулась прочь от этого мужчины. Но тут подходят ещё несколько санитаров, Люси отпрыгивает в ужасе и жмётся к стенам. Но её схватили.
Она, честно, очень сильно старалась вырваться от врачей. Коридор, в который её вывели был подозрительно узким и темным, а стены словно хотели напрыгнуть на девушку, иногда совершенно резко становясь еще уже, чем есть на самом деле. Люси пригибалась к земле, затем трясла головой и кричала, о том, что бы её выпустили. Доктор, взял укол с успокоительным и приготовился вколоть его девушке.
Вдруг, впереди возникла женская фигура. Она застыла около окна и вдруг выстрелила. Вокруг Люси лежат шесть трупов. Глаза слипались, и спиной Люси привалилась к окну. А еще кружилась голова. Мир прыгал и скакал вокруг, бешено крутился, и путались в голове мысли.
Она проваливалась в зыбкое состояние полусна, еще осознавая явь, но уже не управляя собственным телом. Люси упала на бок, а ноги безвольно остались висеть, так и не касаясь пола. Едва сдерживаемый стон вырвался из приоткрытых губ, которые были до жути иссушены, потрескались. Глаза заволакивал туман.
Нельзя вырубаться. Нужно следовать за спасительницей.
Люси резко дергается и моргает. Собственная надломленность и слабость заставляли чувствовать уязвимость. Хотелось быстрее расправиться с ранами и, махнув крыльями, покинуть Аркхэм, атмосфера которого навевала уныние.
Девушка проследила взглядом, куда именно направилась та женщина. Люси очень надеялась, что в скором времени она окажется возле неё. А зачем она ей? Люси просто хочет поблагодарить её, да и разглядеть кто это и что это, не мешало бы.
Двинувшись в правую сторону, девушка пошла за освободительницей.
Коридор психбольницы, у него нет конца. Он все продолжается и продолжается, а Люси всё идёт и идёт. Знает, что найдёт ту женщину. И вот наконец-то перед Люси возникает спасительница, но девушка падает. Она почти добежала до неё. Сил встать уже нет, и ей приходится ползти, раздирая руки и живот о гнилые половицы.
Люси догнала её и рассмотрела. Перед ней знакомое, самое близкое ей лицо, лицо мамы, в каком-то странном гриме, измазанным человеческой кровью. Бледная кожа и чёрные губы. Мамины, голубые глаза, но взгляд сейчас, какой-то злобный, не такой как обычно. У мамы был не только странный грим, она была одета в чёрно-красный обтягивающий латексный костюм.
Впервые Люси видит маму такой.
"Похоже, ты очень мало знала о своей маме."-думает девушка, но нельзя торопиться с выводами, может быть это просто похожая на маму женщина. Единственный способ был узнать, мама это или нет, назвать её имя.
-Простите,-сказала Голубоволосая.-но Вы случайно, не Харлин Фрэнциз...кхм Франсис Квинзел?
Глупая. Глупая девчонка, зачем ты вообще пошла за ней? А вдруг это не твоя мама? Вдруг эта женщина и тебя сейчас убьёт, потому, что ты лезешь к ней?
-А меня зовут Люси Квинзел,-сказала девушка. Дурная. Какое ей дело до тебя?-Вы очень сильно напоминаете мне мою маму.

0

9

  • Автор: Alisa Bekker
  • Little_tyrant
  • Alisa Bekker
  • Уважение: [+4/-0]
  • О персонаже: Алиса Беккер, Дампирка »side:Нейтральная »activity:ленивый единорог »love:Holt Griffis

Собственная надломленность и слабость заставляли чувствовать уязвимость. Хотелось быстрее расправиться с болезнью и, махнув крыльями, улететь.
Самое чудесное, что может чувствовать человек – забота своих близких. Кристофер пытается выглядеть строгим, но в его глазах только нежность и тревога. И Лилитане немного стыдно за свою безответственность, за все нервные клетки, которые сейчас погибают в ней. Она согласиться на любые таблетки, лишь бы Кристофер был спокоен.
Она перевела взгляд в сторону голоса и сперва не смогла его сфокусировать, шальными глазами глядя в никуда. Пришлось для профилактики позволить себе активно проморгаться, пытаясь еще и пальцами надавить на глазные яблоки. Лилитана сжала в кулаки побелевшие пальцы, закусив губу до крови.
- Думаю, что переживу эту жуткую микстуру, Крис. Мне будет сладко от твоей заботы, - усмехается она. Фрай позволяет парню вести её. В коридорах тихо, уютно и пусто. - Скоро пройдёт, у меня по утрам часто такое.
Взгляд то фокусировался, то расплывался, а каша в голове в такие секунды превращалась в вязкую и липкую массу, от которой откровенно хотелось блевать. Сердце гулко ухало в груди, и Кошак как-то совсем отстранено подумала, что оно может вот-вот вырваться совсем. Разорвать на осколки кости, растопить, словно огонь, мягкую кожу и упасть на ледяной, грязный пол, продолжая биться, отрабатывая последние секунды жизни, которую уже нельзя спасти. Картинка перед глазами предстала настолько натуральная, что Кошак закашлялась, заглатывая горькую слюну и судорожно выдыхая. Глаза краснеют, слезятся, режут от невыплаканных слез. Мерзко, просто отвратительно. Ужасная, несравнимая ни с какими пытками головная боль. Кошак ненавидит ее.
Лилитана обещает себе, что никогда не станет гулять под дождем, будет носить миллион шарфов и пить самые мерзкие лекарства, лишь бы не чувствовать этой слабости. Ей нужно отвлечься. Чем-нибудь простым, но приятным.
- У меня всего лишь простуда, Крис. Тебе, правда, не стоит так волноваться. Лучше пошли прогуляемся, мне не помешает свежий воздух, - прохрипела Кошак. - и вообще, все эти бактерии любят тепло, очень сильно любят тепло, а если выйти на улицу, то возможно их убить.
Кошак говорит абсолютно серьезным тоном, делает паузу и тихо, хрипло смеется. Лилитана зевнула и помотала вихрастой головой. Волосы спутались, торчали во все стороны. Девушка принялась кое-как их приглаживать, вроде бы получилось нормально, но точно лучше, чем было.
Больная Лилитана не могла находиться спокойно одна. Она обнимает Криса, утыкаясь носом в его грудь. Кошак дышит ровнее и вот, нос уже не сопит, совсем не сопит.

0

10

  • Автор: Alisa Bekker
  • Little_tyrant
  • Alisa Bekker
  • Уважение: [+4/-0]
  • О персонаже: Алиса Беккер, Дампирка »side:Нейтральная »activity:ленивый единорог »love:Holt Griffis

I got a noose
I got a noose
Around my neck, around my neck
Around my neck, around my neck

Он касается старых-новых-знакомых-чужих шрамов на бедрах Сехмет грубо, с нажимом, расчерчивает кожу нежно-розовыми полосами с белыми сердцевинами — клетка; шахматная доска; поле боя, — поддевает ногтями темно-бордовые, почти черные струпья (и они остаются в руках сухими кровяными хлопьями, жесткими, плотными, влажными с одной стороны пластинками — можно представить, будто это шероховатый кусок хитинового панциря, осколок надкрыльев крупного жука — и Морзе, слизывая с ладони, разгрызая зубами, сглатывая, представляет), легко собирает сырое, пачкающее кожу тепло — вниз от отпечатков пальцев, через линию жизни к холму Венеры, вниз по внутренней стороне бедер Сехмет: алые дорожки, карта рек.
Боль тягучая, не сладкая, Сехмет шипит, ее выгибает так, как выгибает обозленную кошку, она скручивает руку меченого захватом на предплечье, сильно, движение — прикосновение — жжется, как хлесткий удар крапивой, и после точно останутся синяки; крепче, крепче до хруста непрочных костей, Сехмет иногда может быть очень старательной девочкой, злой, гневной, кипящей, вскипающей — поцелуи огня на руках; запах сожженных волос; в кошмарах ты видел, как пузырится кожа, вздувается волдырями, — но старательной. Она, не отрываясь, чуть меняет положение кисти, срезает верхний слой эпидермиса, как тонкую шкурку свежих яблок — стружка грязного багрянца ободком под ногтями, слишком много красного, охуительно много. Морзе поднимает голову, чтобы встретиться с ней взглядом.
Бесконечный зеркальный коридор из черного вулканического стекла — смотреть в свои же собственные зрачки, бликующие на чужой роговице, видеть в них отражение отражения отражения (повторить сколько раз?). Радужки у обоих тонкие, толщиной с нить, уроборосом — зеленый, карий, все цвета змеиной чешуи, — окольцовывают провалы (коридоры; это коридоры без дверей) темноты (без дна без_дна бездна) прямо по центру глаз. Дыхание рваное, частое и глубокое, больше не, уже не загнанное, на лицах — серебристые капли испарины, кажущиеся сейчас в действительности расплавленным металлом.
На выдохе Морзе проводит языком по пересохшим губам, скусывает полупрозрачную корку. Не слушает, не думает, просто делает, ни желаний, ни времени, ничего, кроме абсурдных уверенностей в том, что в складках чужой юбки можно найти просветление. Он наклоняется к Сехмет, на мгновение дышит ее воздухом — рот в рот, лучше и хуже, чем поцелуй, — свободной рукой проводя по не скрытому волосами плавному, мягкому изгибу шеи.
— Если бы я… попросил. Если бы тебе… это было нужно. Если… — у него во рту — сырое, мягкое тесто, сцепливающее челюсти, не дающее говорить, разбухающее, подкрадывающееся к дыхательным путям; речь Морзе — не более, чем склейка — склейка того, что он, может, не понимает; не слышит; не чувствует, не хочет, не знает.
И все же — она звучит.
— Как бы ты убила меня, Сехмет?

Меченый лезет за край белья, двумя пальцами толкается внутрь — бесцеремонно, почти насухо (если бы любое другое время — если бы любое другое место — если бы только тысяча блядски «но», рушащих их не_счастливое здесь и сейчас, не совпали в одно, не наложились бы друг на друга миллионом цветофильтров, было бы иначе; разведи он пальцы — буква V — и смазка бы растянулась в прозрачную вязкую перепонку, много, влажно и в чем-то красиво). Через ее боль хочется глубже — по самые костяшки — в это самое бесконечное мгновение там горячо, даже узко. Морзе сглатывает, кадык дергается вверх, и он чувствует прижатое к горлу остро заточенное лезвие ножа.
Правда или ложь?
Туман.
Самое тяжелое не помнить — все время держаться в сознании.

Сехмет — это лучшее и худшее.
Сехмет — это лекарство от СПИДа и раковая опухоль в лобной доле мозга. Галлюцинация, химическая суть мироздания. Его личное бессмертие.
Морзе бы предпочел, чтобы они были сиамскими близнецами с одной грудной клеткой на двоих, с одним сердцем на двоих, чтобы их пронзали насквозь одни и те же иглы — всего лишь пункция, нам нужно взять образец вашей мечты, вашей боли, вашей сексуальной фантазии.
По-че-му?
Что они приняли, барбитураты?
Не похоже.
Морзе все равно не помнит. Не хочет помнить или знать. Это — снятие с себя ответственности.

— Мне плохо, кажется. И я люблю кокаин, — слова — горячий незастывший воск, меченый должен придавать форму быстро. Кратко. Полно. Собственный голос кажется ему клекотом, стрекотней, чем-то птичьим, и на секунду в голове Морзе вспыхивает неизвестная, чужая мысль о пустых, выкинутых из гнезда яйцах и абортированном материале.
— Как бы ты меня убила? Ну же.
Он проворачивает и сгибает пальцы. Неспешно. Консервативно. Заученно.
Снова чувствует нож — правда или ложь, правда или ложь, правдаилиложь, скажи мне, блядь, скажискажискажи СКАЖИ, НУ ЖЕ, ГРОМКО, ТЫ СПИШЬ, ДЕТКА, СПИШЬ? — выше, почти под линией нижней челюсти, — и улыбается самой искренней, счастливой своей улыбкой.

I've been digging a grave
with the parts of my brain
that still work.

профиль
3jul 31 2018 09:06 pm
СЕХМЕТ
Лазарь
ГОРЮ
ЗАВЕТ;
НОВЫЙ; ВЕТХИЙ;
♦ статус: воспитанница
♦ место: дети молоха
♦ диагноз: ибс, стенокардия, окр
♦ суть: летун, прыгун
♦ метки в деле: I
исписано стенок: 237 амулетов: +216

горячо.

пальцами, ладонями, кожей. я чувствую. я горю. всегда горю. никогда не гасну. вечный огонь памяти павших. ничего не помню, ничего не хочу знать. застываю в тишине, но не дохну даже без воздуха. что-то стучит. звук такой громкий, раздражающий, сердце напоминает о себе, твоёмоё, чьё сердце бежит? ломится на выход, не может найти. какая досада, хриплый смешок, что не в унисон. я ещё раз царапаю нёбо. меня тошнит. внутренности скручиваются в тугой узел, давят и сжимаются. меня тошнит, потому что опять подсунули гавно или потому что нужно иногда жрать? пальцами, ладонями, кожей. я тебя чувствую, морзе. слизываешь руками с меня кожу, я сбрасываю её легко, не нужна, нахуй она мне нужна, когда рядом ты, когда рядом мы вспыхиваем отголосками мыслей, они жалят тебя, жалят, впиваются остро, ненасытно, как тебе ощущения, м-о-р-з-е? тонкое жало проходит все слои, глубже, много глубже (я тоже люблю так), ищет нектар. твоя кровь — нектар. твоя кровь — всё, что от тебя осталось, слышишь? если бы у меня был волшебный джин, я бы попросила стереть тебе память, чтобы ты забыл всё-всё-всё (всех), ты открыл бы глаза, а я была бы рядом. и никого больше, понимаешь? ни черта ты не понимаешь, я думаю это сама с собой, никогда не скажу вслух, ни единого слова, не за что ухватиться, я пока за тебя, держусь, зарываюсь в твоё плечо до хруста. крайняя степень доверия, слушай мой язык, морзе. я понимаю, только его:

б о л ь
больбольболь

я выпадаю на раз-два, растекаюсь липкой смазкой по внутренней стороне бёдер. похотливая сука. совершенно невозможно думать ни о чём, пока центр тяжести — низ живота. сосредоточена. припадаю к твоей шее, раздирая зубами, я люблю красиво, но не сейчас. ни тогда, когда чёрная дыра открывает свой рот и засасывает нас обоих. глаза стекляшки, не смотри на меня, не смотри. тебе плевать, что употреблять, что ж ты никак не сдохнешь, что ж я тебя никак не отпущу.

н е о т п у щ у,

скрипит на зубах песком, солёным привкусом пота, облизываюсь голодной кошкой. драная и облезлая, моё тотемное животное. нож как продолжение руки, другого не знаю. нож — ласковый, в отличии от тебя и меня. нож — податливый и кроткий. я тянусь за движением твоей ладони, выгибаю шею, ищу тебя. я ищу тебя. и никак не нахожу. чёрная смола, со всех сторон, тело налитое свинцом, и только нож по-прежнему скользит мягко и неслышно. если провести вверх, ткань разойдётся — останешься ты передо мной. голый. душой. я сдеру с тебя шкуру, морзе, потому что ты не веришь мне (я тебе не верю тоже).
я сама себе не верю, но слова шипят и морщатся в огне.

— глубже,

меченый замирает в немом кино, любимая кинолента, выцветшая, потускневшая, требующая больших затрат, но он включает её раз за разом. у меня перед глазами пустая оболочка со сменными кассетами. поменяйте, пожалуйста. я не прошу. никогда и ничего. требую. опасные игры с домом, он вовсе не милосердный, раз позволяет такое в своих стенах. разве он может помешать? ты смеёшься задушенно и глухо (дом — пустышка, я люблю его, дом — чья-то пустая черепная коробка, я люблю его), насаживаешься сама на его пальцы. ниже, глубже, сильнее. недовольно ёрзаешь, сокращая мышцы. голод застилает глаза, отзываясь с готовностью, ладонь с ножом взлетает вверх. сама по себе (так ты всегда говоришь другим). но я чувствую. чувствую, что металл горит, объят моим желанием, пальцем по лезвию, глажу осторожно и нежно, ручной зверёк. мы в ответе за тех, кого приручили. упираю лезвие ровно по середине. я приручила его (он хочет крови). их (они оба хотят). пальцы во мне — так, как должно быть. всегда должно быть. всегда, чтобы было

горячо.

— в следующий раз лучше переплатить лазарь, чем, — зубами в мочку его уха, обсасываю, обгладываю, делаю всё одновременно. я стараюсь не думать о том, что будет дальше. слушаю его и нет. зачем ты задаешь мне эти вопросы, морзе? перед глазами — огонь, дикий и необузданный, пожирает дом снизу, взмывает в открытое небо, трещит и разговаривает со мной, а люди внутри — кричат. я слышу их крики. слышуслышуслышу. я слышу твой. моё прощальное, блядь, не уходи. моё — ты никогда не покинешь этих стен. никто не. дом сгорит вместе с вами, вместе с нами, я чую запах горелого мяса, кожа расползается мёртвой вуалью, я
вхожу внутрь.

зачем ты спрашиваешь, морзе?

— вариантов много, — я шепчу ему в ухо, выпрямляясь и продолжая двигать бёдрами, я не хочу, чтобы он останавливался, в его зрачках я вижу красные всполохи. — тысяча и один, хочешь я буду рассказывать тебе о них каждую ночь? хочешь? — я улыбаюсь, нож в моей руке, нож на его шее, ножножнож. кровь. если надавить сильнее, если он войдёт сильнее, сдохнем ли мы оба? он от потери крови, я от потери морзе. вот в чём вопрос. я не давлю. я глажу его шею ручным зверьком. — ты же всё равно не поверишь ни одному моему рассказу, ты же всё равно считаешь, что я не умею так сильно, как он, — я смеюсь, скалю губы в ухмылке, в оскале. мира вокруг не существует. дома не существует. его не существует. и нас, наверное, тоже. поэтому если я убью тебя, то это не будет считаться, правда?

— один разочек, всего один, — я говорю ему, — улыбнись, морзе, — и он улыбается, или вовсе не он. или это я улыбаюсь им, потому что сама не умею. не получается искренне. морзе, нас обоих сожрёт огонь, потому что ты — бензин, а я всегда горю. я веду осторожно, но уверенно, моя рука никогда не дрожит. я рисую. я хороша в этом, правда? скажи, что правда? надсечки по краям, шире не нужно, шире уже улыбка будет искусственной. наклоняюсь и языком пробираюсь внутрь, живительная влага. у каждого своя. и в твоей болезни есть свои плюсы, хотя бы потому что мне никогда не будет достаточно.

— тысяча и один способ, сколько там нам осталось? больше или меньше? хочешь услышать? или посмотреть? давай покажу? может, на себе, — я вижу его удивительно чётко ровно до того момента, пока от ощущений не закатываю глаза. я впиваюсь в свою губу, насквозь, всегда насквозь. слова перекатываются во рту, я выплёвываю их ему в лицо, не все, чтобы не задохнулся, чтобы хоть что-то осталось. я думаю о том, что батарейка садится, что надо бы успеть подарить ему ответную улыбку. нож в моей руке.

нож в моей руке

я люблю его.
люблю его.
нож.
и огонь.
о чём я говорю, о чём я думаю?

нож в моей руке, отвечаю ему улыбкой, удлиняя свою собственную, морзе, ты комиксы читал?

— а кокаин любит тебя, взаимная любовь, такая редкость, — слова выползают наружу тараканами, расползаются. я контролирую нож в своей руке, но никак не собственную речь. мне не жаль. и мне не стыдно.
хочешь сдохнуть, морзе?
хочешь посмотреть, как это будет?

только после меня.
я позабочусь об этом, не волнуйся.

0

11

  • Автор: Alisa Bekker
  • Little_tyrant
  • Alisa Bekker
  • Уважение: [+4/-0]
  • О персонаже: Алиса Беккер, Дампирка »side:Нейтральная »activity:ленивый единорог »love:Holt Griffis

Морзе выглаживает ее ребра с неторопливой обстоятельностью, с предназначавшейся кому-то другому нежностью; под MDMA каждый жест, каждое касание становятся сакральными, откровение разменивается на откровение, отвращение — на отвращение, от этой всеобъемлющей честности, от того, что они прятали даже друг от друга, Сехмет больно.
Морзе осторожно собирает соль с ее щек обветренными губами, прячет от мира — от нее самой — от себя в хрупких, неловких, но до странного тесных объятиях. Голой грудью к голой груди, чтобы почувствовать, как стучат сердца в одном неровном ритме на три четверти, как синхронно из легких выталкивается воздух сильным сокращением диафрагмы. Меченый тычется в плечо Сехмет лбом, трется потерянным больным щенком, вымаливая ласку, от острой нехватки которой боль копится в самих костях; она цепляется за него так, будто вот-вот утонет.
У каждого своя правда.
— Блять, ты и сам знаешь, что это тебя убьет. Вина тебя убьет.
— Я никогда не любил тебя так, как люблю его.

Runnin' away from you takes time and pain
And I don't even want to

Одна таблетка ксанакса. Две таблетки ксанакса. Три таблетки ксанакса. Здесь главное — остановиться прежде, чем колес в ладони наберется добрая пригоршня, а в пластиковая баночка чужих лекарств опустеет более, чем наполовину.
Морзе закидывается таблетками, резким движением прижимая руку ко рту и запрокидывая голову, и запивает их стопкой самой дешевой водки. Дрянное пойло. Дрянное наружное, блять, пойло. Но как будто теперь у него есть право на капризную выборочность. Или желание. Или... да похуй, в конце концов.
Меченый думает, что нейролептики — это просто охуительно. Кто-то сказал ему, что ксанакс приятно мешать с алкоголем. Никто не говорил ему — и не говорит до сих пор — приятно ли мешать ксанакс и алкоголь с барбитуратами. Поэтому Морзе просто проверяет.
Он закрывает глаза и вытягивается на полу. Вокруг что-то вроде отстойной вечеринки, и Морзе не слишком помнит, где он, с кем и почему. Мысли расплываются туманом, тело становится ватным, а голова — приятно тяжелой.
— Больно?
Сехмет ведет ножом по его предплечью на пробу. Морзе знает, что, хоть она и улыбается, глаза у нее совершенно пустые — отблески садистской жестокости ползут по краю радужки, зрачок расходится из капли в черное озеро.
— Нет.

hAPpY fuCKiNg BIrtHdaY

Меченый едва касается свежих неглубоких царапин, собирая собственную кровь, и тянет пальцы в рот.
— Мы уже пили за Берлинскую стену, а?

So, I'm gettin' high all week without you
Poppin' pills, thinkin' about you (thinkin' about you)

В декабре Морзе избегает всех зеркал, кроме двух.
В душевой он дрочит не на собственное отражение, но на воспоминание о том, кого хочет увидеть стоящим за плечом призраком.
Господи, как же он желает разнести здесь все в клочья и прикончить себя на осколках мира.
Господи, как же он удолбался.
Когда Морзе рвет ужином, когда в отхаркиваемую мокроту примешивается нежно-розовый оттенок, Фенир присаживается рядом с ним на корточки — слава богу этому ублюдку не нужно держать волосы, и слава богу, что Морзе пока что далек от того, чтобы захлебнуться собственной желчью, но откуда Фенриру знать наверняка? — и тихо, необычайно серьезно говорит о том, что пора завязывать.
Рыжий думает: не тебе рассказывать мне о просаживаемой печени и сердце. Не тебе рассказывать мне о том, что я качусь в пиздец. Не тебе говорить, что все это может закончиться чертовски быстро, прогореть, как спичка, выпить досуха и не оставить целых костей. Потому что ты не понимаешь по-настоящему. Не понимаешь и не знаешь нихуя.
Не тебе и не Сатиру.
Лучшие друзья. Классические парни из неблагополучных семей. Они — маргиналы и алкоголики, он — маргинал и торчок, разницы всего-то на гран.
Меченый сплевывает и вытирает рукавом влажный рот. На состайника он не смотрит.
— Завали ебало, псина.
Фенрир прикладывает его головой об ободок унитаза и уходит молча, унося с собой острую обиду и на секунду проклюнувшееся подсознательное желание изукрасить морду Морзе следами от хлестких ударов цепей.
Морзе снюхивает дорожки кокаина с крыльев раскрашенного в черно-белый бумажного журавлика и смотрит на Сороку-Ворону через всю столовую — пристально, навылет.
А после снова дрочит в душевой, не отводя взгляда от того-самого-ебучего-мать-его зеркала.
Или от очень на него похожего.

I wish I didn't have a heart to love you
(I wish I didn't have a heart to love you)
I wish I didn't play a part to break you
(I wish I didn't play a part to break you)
I wish I didn't do a lot of the shit I do
(The shit I do)
And I wish you didn't too

«Это простая физиология.
Ну, в смысле то, что у тебя на меня стоит.
И вкус спермы. И то, как ты выгибаешься. И то, что вечно не хватает. Простая физиология и слишком тесные стены одного Дома. Издержки жизни под этой крышей.
Знаешь, что еще я подвожу под простую физиологию?
Медикаментозную сонливость. Онемение в кончиках пальцев. И побочные эффекты — от запоров или кровавого поноса до тремора, судорог или сонного паралича. Я не знаю, что именно прописано в твоем рецепте.
А еще — ломку. А еще — зависимость _не от тебя_.
Пятьдесят миллиграмм героина в прозрачном пакетике — что это?
Ты дашь мне попробовать свои таблетки?
Иногда я думаю, что кармой нам предписано все проебать. Но до сих пор не вижу проблемы.
Теперь мы вместе всегда-всегда-навсегда.
И если что — мы сами устроим конец света.
Это будет теракт — не против, а за, ради нас».

Sometimes life gets fucked up (fucked up)
That's why we get fucked up (we get fucked up)

Обезболивающие теперь — слабые и без каких-либо психотропных эффектов. Что-то в духе двух таблеток аспирина, растворенных в газированной воде, аскорбинка сверху и приторно-сладкий детский сироп от кашля напоследок, и это было бы мило (ложь), если бы не «где этот наркоман-колясник вообще умудрился схватить простуду?» — но, впрочем, он и не должен был ждать другого отношения. Хватит того, что не ставят — возможно — новых меток.
Тошно.
Когда негласный запрет на сигареты снят, Морзе скуривает три подряд даже не до фильтра — почти до подушечек собственных пальцев. Он не поднимает головы и не смотрит никому в глаза, особенно Бастарду, не ночует в стайной и в принципе почти не спит.
Морзе надеется, что его ненавидят. Потому что так будет честнее. Справедливее.
Однажды он все-таки засыпает спокойно, выкурив тайком маленький косячок, хотя боится, что именно из-за этого больше и не проснется. Но шести часов пустой, тихой, ровной темноты без видений оказывается катастрофически недостаточно.

I can still feel your touch
I still do those same drugs

Когда весь Дом сотрясают кошмары, Морзе снятся психиатрические лечебницы. И эти сны не выкуривает даже травка.
Таблетки, таблетки, таблетки; белизна стен; тугие ремни, стягивающие запястья и щиколотки — вот смешно, щиколотки-то зачем? В таких снах он всегда не один, кто-то наблюдает, кто-то внимательно смотрит за тем, как Меченый превращается в гниющий на койке, дышащий труп, и с омерзением отворачивается, когда пролежни разрастаются до третьей степени.
Иногда они с наблюдателем меняются местами: тогда Морзе смотрит, как в овоща превращается кто-то ему близкий, тогда Морзе утирает слюну с чужих губ носовым платком.
Один раз вместо больницы ему снится протолкнутое к корню языка пистолетное дуло.
Один раз — парень-дурачок, от которого пахнет медикаментами и смертью. А руки у него — по локоть в цветных фенечках с колокольчиками, яркая броня, чтобы не увидели, что там, вдоль-поперек вен.
Морзе хочет заговорить, но парня уводят две обеспокоенные женщины.
«Милый, тебе не стоит играть с этим мальчиком».
Меченый так привыкает к образам своего воспаленного подсознания, что вздрагивает, встречая в коридорах оригиналы.
Возвращаясь к старым плохим привычкам, он снова таскает с собой упаковку ксанакса и еще кое-каких колес, из тех, что получилось вынести с последнего медосмотра.

That we used to do
I was used to you (I was used to you)

Морзе говорит, что это такое выражение не скорби даже — отчаяния.
Он говорит, что дикие животные оскалы, натянутые недружелюбные улыбки и очень громкий смех, от которого трясутся стекла — это что-то вроде способа психологической защиты.
Дрожащими пальцами мучая застежку лифчика Сехмет — какого же хуя так много мелких крючков и петелек — Морзе рассказывает, как разбил лицо богемному мальчику, схватив его за волосы на затылке и несколько раз приложив о парту — чужой учебник залило хлынувшей из носа кровью. Рассказывает таким тоном, будто бы ему это понравилось, будто бы подобное его возбуждает, и он бы с радостью сделал так еще не один раз.
Сехмет знает, что это не так. Что за кривой усмешкой стоит взрыв немотивированной агрессии, какой-то ебучий непонятный срыв, и еще страх — Морзе думает: а что если я схожу с ума?
Он знает, что она знает.
Я знаю, что ты знаешь, что я знаю, что ты знаешь.
Сехмет целует его, подхватив под подбородок, печатая укусом по нижней губе. Меченый рычит и морщится от боли, хотя на самом деле это по-странному успокаивает.
Отзвук привычного-родного-знакомого посреди расширяющегося вихря хаоса всегда успокаивает.
Звенит пряжка ремня; Морзе стягивает с себя футболку и лезет руками под очень короткую юбку, привычно касается каждого старого-нового шрама на чужих бедрах.
Когда он попросит, Сехмет выведет на костлявой груди анархистский символ — красным маркером, не ножом. Морзе и так весь — открытая рана, не стягивающаяся, гниющая с краев, а еще он слишком удолбан, еле осознает реальность, и не заметит разницы.
Сехмет думает, можно ли считать это насилием.
Считалось бы это насилием, будь она на его месте.

"What have you been through?"
She asked me
Every fuckin' kind of abuse

Сехмет запирает дверь — пользуясь моментом и надеясь, что им понадобится совсем немного времени, ведь слишком давно понятно, что здесь уже совершенно не о чем говорить, — и наклоняется к Морзе, осторожно, едва касаясь, гладит его по щеке.
У Меченого носом идет кровь, на горячем лбу выступила испарина, его бьет истерикой — срывы зачастили, зачастили кошмары, но ей совсем нечего предложить в обмен на боль, никак ее не забрать.
Сехмет по горло в собственном дерьме. Весь Дом по горло в собственном дерьме. У кого-то просто не остается сил на сочувствие. У кого-то просто опускаются руки. Ей же никогда и не хотелось никого спасать, кроме себя самой. Разве что...
Если сейчас приложить руку к горлу Морзе, сможет ли она прочувствовать тугой жгут простыней, чуть не послуживший ему петлей?
Если сейчас закрыть глаза и досчитать до десяти.
Если ночью снова изорвать себя в клочья.
Если шагнуть из окна третьего этажа.
Неужели так просто соврать самой себе, что теперь-то уж точно наплевать?
Вечером она разводит большой костер — всего лишь на заднем дворе, хотя Сехмет без колебаний сожгла бы весь мир дотла, просто в угоду собственной прихоти. Начала бы, конечно, с Дома — надо только вывести всех кошек, а там...
Будь что будет.
Катись оно все к черту.
Она любит Дом, просто сейчас слишком хорошо чувствует, что в стенах поселилась какая-то зараза; и нет сил бороться, поэтому скормить огню чумную землю кажется единственно правильным.
Милосердным даже.
Сехмет впервые за пять лет обжигает руки — по коже расходятся пузырящиеся волдыри, но ни она, ни Морзе не обращают на это маленькое происшествие внимания. Это их древний уговор — никогда не жалеть. Не жалеть о том, что сделано, и друг друга. Договор, нарушенный тысячу раз.
В свете костра волосы Меченого из медных становятся ярко-оранжевыми, где-то даже уходящими в кроваво-красный — только лишь игры теней, морок, — а веснушки проступают отчетливее, мелкой россыпью зерен.
— Я не помню, в чем я виноват. Не могу вспомнить.
Морзе прячет лицо в ладонях.
— Послушай, Сехмет... А ты бы смогла?
Она обнимает его со спины, кладет голову на плечо и смотрит на пляску пламени сквозь полуприкрытые веки.
— Нет.
Потому что я не люблю тебя так, как (ты думаешь) любил он.

If you love me too
You would give me you (give me you)
Lock me in your room
Don't tell me the truth

Everything you said (everything you said)
Stays inside my head (stays inside my head)
All the shit you said
All the blood I bled

0

12

  • Автор: Alisa Bekker
  • Little_tyrant
  • Alisa Bekker
  • Уважение: [+4/-0]
  • О персонаже: Алиса Беккер, Дампирка »side:Нейтральная »activity:ленивый единорог »love:Holt Griffis

каждая дорога начинается с прошлой жизни.

путь до порога. extended.

***
"Мир большой, но я тоже большая. Когда я расту, замечаю, что все серьезное скоро становится глупым, а большое — маленьким. Еще вчера этот стол казался замком, а сегодня под ним уже тесно, и потолок крепости, завешенный клетчатой клеенкой, становится обычной столешницей. На ней живут пятна и стаканы. В пятнах живут влипшие в кислую лужицу мошки, в стаканах живет вонючее и резкое. Иногда — терпко-сладкое (его мне разрешают чаще, чем то, что пахнет спиртом). Иногда — кисло-горькое (к нему всегда приносят что-то соленое, что можно украсть и съесть). Иногда — чай. Чай я не люблю, он всегда с лимоном и сахаром. Желтый, как моча, и приторный — в такие засохшие пятна влипают не только мухи, но и локти.

Еще вчера я втайне хотела подарков, как в телевизоре, не обязательно медведей и кукол — можно и просто что-то хорошее, а сегодня уже нет. Сегодня я уже такая большая, что не могу прятаться под диван. Такая большая, что не хочу прятаться, даже от звука расстегнутого ремня и звона пряжки. Такая большая, что совсем не боюсь. А когда ремень рвется, отец обрезает его в две трети и отдает; мой подарок — трофей, и это гораздо лучше, чем в телевизоре, потому что — по-настоящему. Сегодня я оборачиваю вокруг талии вдвое кожаную полоску, от которой вчера на спине и ногах рисовались красно-синие пятна.

Я горжусь. Сегодня я такая большая, что мне, может, уже шесть, а то и все семь. На день рожденья он принесет большой мясной пирог и прозрачную бутылку. Я обязательно спрошу, сколько мне, до того, как опустеет первый стакан. Успею найти минуту, когда он еще не слишком устал, чтобы делать вид, что меня не существует, и еще недостаточно зол, чтобы разрушить мир.
Я даже не сомневаюсь, что он может. Я знаю, что тоже смогу — когда вырасту. А вырасту я очень скоро.

Отец хорошо умеет делать две вещи: держать себя в руках и давать выход гневу. И то, и другое получается просто замечательно и во всю силу. И то, и другое сменяется быстро, как загорается лампочка от щелчка выключателя.
Каждый стакан, каждый вечер делают этот рычаг разболтанным, бесконтрольным и хилым. Я знаю, что сила бывает от ярости, а ярость бывает от боли. Я знаю, что, если бы не я, выключатель бы не скакал туда-сюда, а навсегда заклинил в одном положении.
Я знаю, что его надо любить. Я знаю, что его можно ненавидеть. Я даже знаю, что иногда это — одно и то же. Так говорят не в телевизоре — так говорят на кухне, за занавесками, на заднем дворе  и в темной прихожей, так говорят шепотом и когда думают, что никто не слышит.
Я знаю много, но еще знаю то, чего не знают те, кто почти-почти собирается пожалеть. Я не люблю его. И не ненавижу. Может быть в три, а может быть в четыре я разучилась его бояться.
Иногда я хочу быть как он, но чаще — хочу быть лучше.

Скорее бы старше стать.

Когда вырастаешь, мир начинается казаться таким тесным и маленьким — знакомым до последнего уголка. Когда больше не нужно подставлять ящик, чтобы забраться в ванну, когда таз с грязной водой можно не тащить по полу, а донести прямо в руках, не расплескав, до самого двора, когда ночные монстры с челюстями над ухом оказываются никчемными псинами с пустыря и всего-то по пояс.
Еще вчера я отгоняла их палкой, а сегодня выбираю самый тяжелый гаечный ключ, чтобы засунуть за пояс. Когда хрипло лающей сворой кинутся к ногам, нужно бить промеж глаз или в челюсть самому крупному вожаку. Одна тетка-соседка велела, чтоб не трогали, подкармливать диких колбасными обрезками по пути.  Ее муж снял заборную цепь и показал, как придушить их дворового алабая в одно движение.
А колбасу можно съесть и самой.

Когда вырастаешь, замечаешь, что сегодня все уже не так, как было вчера. И, значит, нет в нем ничего постоянного. И ни на что нельзя положиться —  измельчает, надоест, станет глупым и бесполезным, таким, на что не оглянешься, когда уйдешь навсегда.
Я уже большая, и знаю, что, уходя навсегда, не оглядываются. Как женщина в фоторамке без стекла. Каждый раз, когда фоторамка влетала в стену, от стекла откалывался кусочек, пока один за другим не выпали все. Она тоже ушла и не оглянулась. Оставила фотокарточку и меня. Два сводящих с ума напоминания ее отсутствия. Два проклятия, от которых — сколько вреда не причиняй — невозможно избавиться.
Может быть, не было разницы, поднимать руку на меня или на бесполезную картинку в пластиковой рамке. Картинка, в отличие от меня, оставалась неизменной.
А я уже такая большая, что знаю, что причинять боль тому, что не может дать ответа, тем, кто слабее и меньше, кому угодно, кроме своего настоящего врага — это трусость. А трусость — это слабость, но может быть, в итоге все это просто одно и то же.

Мне шесть, или семь, или восемь, и я не могу объяснить то, о чем думаю, потому некому и незачем показывать то, что чувствуешь — все становится понятным только потом, по тому, что ты делаешь. Я делаю то, что хочу, но чаще — то, что привыкла. Я делаю так, как научилась, а учусь старательно и быстро. В нашем доме не бывает женщин, но я умею «делать быт» — а, значит, я взрослая. Не такая взрослая, как настоящие взрослые; я не хочу, как они, я хочу лучше. Потому что они постоянно врут, или смеются, когда не смешно, потому что так надо, или делают вид, что чего-то не существует, когда оно им неприятно, или прячутся по закоулкам и поджимают хвосты, как облезлые кошки у свалки, когда чего-то боятся.

Мне три, или четыре, или не помню, когда он везет меня в больницу — я почти все время сплю, а когда не сплю, мне очень больно. Наверное, он на самом деле этого хотел — чтобы выбор сделал кто-то другой, чтобы я сказала правду, чтобы меня забрали и я (как женщина на снимке) больше никогда не вернулась в его жизнь.
Но я сказала, что играла одна и упала с лестницы, я сказала, что больше так не буду и просто хочу домой. Я соврала, и они знали, что я вру, и они хотели, чтобы я врала, и я не помню, как, но помню, что поняла это.
Когда мы вернулись домой, я сказала: «У меня поломалась спина». И он спросил: «Тебе больно?». И я солгала: «Нет», и он знал, что я лгу, и я знала, что он знал, что я победила.
Потому что даже если мое «больно» будет до самой смерти, то его «виноват» продлится еще дольше.

Мне пять, или семь, или вечность, и я смеюсь над мальчишками, которые переезжают на лето из города к бабке в наш ободранный квартал — первые дети кроме меня на ближайшие три улицы. Их двое, они старше и законченные идиоты. Мы деремся до самой осени. Они высокие и сильные. У меня есть отвертка и ржавое лезвие.

Мне шесть, или восемь, или неважно, и я точно знаю — чем меньше тебе от кого-то нужно, тем ты свободней."

0

13

  • Автор: Alisa Bekker
  • Little_tyrant
  • Alisa Bekker
  • Уважение: [+4/-0]
  • О персонаже: Алиса Беккер, Дампирка »side:Нейтральная »activity:ленивый единорог »love:Holt Griffis

ИСТОРИЯ ТРЕХ МОИХ ИМЕН

•−−• •−• •• −• −•−• • ••• ••• •−

Сейчас за такую кличку я бы выкрутил показное жеманство на максимум, стал бы старательно добавлять голосу мурлыкающие обертона и перепачкал бы ресницы в спизженной у Эхо туши, чтобы быть не человеком — карикатурой; в четырнадцать — толкнул бы под колени и разбил бы ебало, даже не раздумывая, реакция на раздражитель почти рефлекторно быстрая; в десять же приходилось жрать сопли и давиться злыми слезами. Тупой тепличный ребенок, толком не успевший привыкнуть к коляске, тупой тепличный ребенок, которому все детство говорили, что он может сломаться, и вот, поглядите, где он теперь, тупой тепличный ребенок, не знавший, что синяки ставить легче и приятнее, чем получать...
Все оправдания, конечно.
Доходило до меня долго. Целый ебучий год.
Фенечка — тогда еще никакой не хтонический монстр, размахивающий цепями, точно герой книжки Берджесса, по поводу и без, и даже не блохастая псина, просто, вы только представьте, еб вашу мать, Пиздюк — закидывал ручку на плечо, чтобы после избить не до кровавых соплей, но до какого-то такого стремного состояния, когда глаза щиплет соль, а в голову вместо мыслей закачивают какое-то мерзкое студеное желе. Кажется, он был в сильном шоке, когда оказалось, что я могу дать сдачи. Что могу свалить на землю, проехаться колесами по позвоночнику (ладно, пизжу-преувеличиваю, но) и вцепиться в морду. Может, обиделся, может, был горд, что чему-то меня научил — я не спрашивал. Мы вообще как-то чудные детские годы не обсуждали. Я не уверен даже, что он помнит, что был моим крестным.
Первый рассказик, кхе-кхе-кхе, в общем-то получился так себе.

−−−• • •−• −

Наверное, неправильно запоминать о крестных такое, и вообще обращать внимание на что-то подобное в, как это называется у нормальных людей, юном возрасте?.. В общем, только представьте: из наших цветочков-хуечков (нельзя так говорить о них) старших, вся облитая приторным парфюмом (сейчас я думаю, что это была попытка скрыть запах или сигарет, или — что более вероятно — гашиша, но не суть), косички в цветочках или цветочки в косичках — хуй разберет... И какая же блядская майка. Нет, то есть майка-то совершенно обычная. Базовая деталь гардероба, можно сказать. Белая такая, в обтяжку — может, на размер-два меньше, чем надо бы, — и никакого лифчика. Ну, то есть, совсем. Завораживающее зрелище.
Я сбил ее в коридоре, она разодрала коленки и не заметила. Только смотрела на меня каким-то почти восторженным взглядом. Ну точно угашенная. Угадайте, что делал я?.. Лучше не вспоминать, блять, честно.
Сойка назвала меня Чертом не потому, что видела во мне что-то злое или ожидала, что я вырасту в Дьявола/Сатану/ДругуюТемнуюПоебень. Ничего такого не было.
Сойка назвала меня Чертом, потому что имела в виду черта из табакерки.
А я им и был. Старательно. Исправно. Неосознанно.
Суки, ведь видели, даже когда разъебывали сознание, когда упрощали мир до примитивности.

−− −−− •−• −−•• •

— Почему Морзе? Уебанская кличка. Отвратно. У тебя нет фантазии. Блять, да пиздец какой-то!
Стараюсь сдерживать пальцы. Не-барабанить-мать-твою. А то у этой мразины мимические мышцы сложатся в такое, что будет неделю мне снится в кошмарах. Верши-и-и-ители, чтоб им всем передохнуть от чумы. Лучше лишний раз не пересекаться, а тут... Надо же. Какая, сука, честь.
У Князя дергаются уголки губ. Набросок улыбки, даже не оскал. Что у него в голове? Я не шибко умен, чтобы вникать в такие высокие материи. По крайней мере, мне так кажется.
— Для меченого — в самый раз.
Ну, конечно же.
Какой ответ я должен был еще ждать?
Эту я не люблю больше остальных. Она пристала намертво, и первую неделю, если не все две, липко жглась и чесалась. Кличка-клеймо. От того, чье клеймо я никогда не хотел носить. Пиздец, как мы до этого докатились?

[надпись на обороте, сделанная почти год спустя; другая ручка, другой почерк, другие мысли]
Я никогда не задумывался о такой до ужаса банальной вещи: связь между крестным и крестником — что-то, сопоставимое по крепости с дорогим алкоголем стайными или семейными узами. Ты от этого не убежишь, как бы ни старался. Накладывает кое-какие обязанности на обоих. Эти отношения некоторые считают почти сакральными — теперь я понимаю, почему. Давая кличку, можно:
привязать
взять ответственность за
оставить след
и т.д., и т.д.
Почти как рождение ребенка. Я уже думал что-то такое о младших. Что они — наши дети. Что Дом дает нам возможность... вырастить кого-то, возможно, стоящего. Остаться — выжить — чужой интерпретацией.
Тем ироничнее, что я — в таких координатах — бесплоден.
Естественный отбор.

0

14

  • Автор: Alisa Bekker
  • Little_tyrant
  • Alisa Bekker
  • Уважение: [+4/-0]
  • О персонаже: Алиса Беккер, Дампирка »side:Нейтральная »activity:ленивый единорог »love:Holt Griffis

Мне нравятся хриплые голоса и тонкие стрелки на веках, делающие взгляд кошачьим... крепкие сигареты, дерущие связки, и крупные серебряные кольца, похожие на мужские перстни. Мне нравится ощущать под ладонью тепло чужой кожи, и то, как углубляется изгиб талии, когда девушка ложится на бок. Мне нравятся длинные волосы и короткие клички в один-два слога, похожие на удары плетью. Мне нравится говорить о сексе и смотреть, как в чужих глазах зацветают зеленые огни зависти.
Я люблю быть под кайфом и одновременно с этим быть еще под кем-то, потому что тогда касаний жаждет каждая клетка твоего тела, и даже мимолетный взгляд заставляет кипеть, хотеть и кусать губы от бессилия.
Поэтому когда она, наконец, берет меня на пальцы, все, что получается — это выгибаться, плавиться, стонать протяжно, томно, почти мяукающе, и шире раскрывать колени, прижимаясь лопатками к ледяному стеклу.
Наши выдохи-вдохи-стоны, мое "да, еще, сильнее", всхлипы, просьбы, мольбы, и несколько ярких оргазмов, от которых все внутри вздрагивает и замирает, как после смерти, а затем — еще ярче, еще быстрее разгон пульса, ещё больнее и слаще, пока под ногти не забьется стружка с ее кожи. Она меня вылизывает и трахает языком, срывая хрипы и проклятия, оставляет алые полосы от ногтей и следы укусов на белых бедрах, а потом мы кончаем вместе глаза в глаза, когда уже ее смазка течет по моим пальцам и пошло хлюпает внутри...
Сла-адко. Целоваться, пробуя друг друга на вкус, и ловить отражение собственной похоти в расплывшихся зрачках... Сплетаться больными змеями.
Черт.
Я буду для тебя кем захочешь, дай только еще раз тебя коснуться.

0

15

  • Автор: Alisa Bekker
  • Little_tyrant
  • Alisa Bekker
  • Уважение: [+4/-0]
  • О персонаже: Алиса Беккер, Дампирка »side:Нейтральная »activity:ленивый единорог »love:Holt Griffis

Почему я не люблю телевизор:
1. Потому что он лезвие-рот.
2. Слишком болтливый.
3. Вокруг него слишком много народу.
4. В нем слишком много красок, которые нельзя потрогать.
5. Он показывает фальшивую жизнь.
6. Он показывает настоящую жизнь.

Почему я люблю книги:
1. Они ничего не навязывают. Честно раскрывают перед тобой душу. А ты можешь закрыть ее, если она тебе не нужна.
2. Они пахнут бумагой. Люблю бумагу.
3. В них оставляешь свой след. Каждый, кто прочитал, оставляет свой. Загнутую страницу, пятно от чая, забытую закладку, птиц на полях.
4. Если книгу подержать, она впитывает твое тепло. Если держать долго — делится своим.

О — конь без мягкого знака — в — город, основаный близнецами
первая буква древнерусского наоборот — призыв ко сну — [лишенный][нижнего предела], длящийся бесконечно

0

Страница: 1

Вы здесь » ♔´ » Регистрация » Акционная