К началу третьей недели непроходящей жары Лоза поняла, что сходит с ума.
Лето обрушилось на Дом в середине мая, одним неостановимым, беспощадным блицкригом завоевав и здание, и сердца его обитателей. Учебные классы затихли за неделю до начала каникул – прогуливали все, нагло и беззаботно, наплевав на все четвертные и итоговые оценки. Могильник опустел, затем наполнился обгоревшими и заработавшими солнечный удар, потом опустел снова. В столовой появлялись немногочисленные «штрафники» и набивали рюкзаки бутербродами на всю стаю. Неугомонные чайки носились вдвое быстрее и чуть ли не дежурили у стенда внизу, мечтая первыми увидеть и разнести благую весть – дату отъезда в Дом-на-море.
И посреди этой суеты и щенячьего восторга Лоза почему-то чувствовала себя выброшенной на берег рыбой, медленно дохнущей, разевающей пересохший рот и отчаянно, до смерти не понимающей, что же с ней происходит. Что-то было не так – и любимая погода становилась адом, все валилось из рук и даже стены Дома вздрагивали под ладонями, горячие и мерзкие, как внутренности больного зверя. Светловолосая слонялась по комнате в одном белье, не стесняясь распахнутых настежь, но не спасающих окон; слепо тыкалась в стены и мебель, словно собирая коллекцию синяков;  в конце концов, устроилась на полу, свернув под затылком растрепанную косу, и практически перестала двигаться. Смотрела в одну точку и курила, прикуривая одну от другой, уничтожая с начала недели уже второй блок самых дешевых и крепких сигарет, что нашлись в запасах. Возможность заработать еще какой-нибудь диагноз к имеющемуся доставляла какое-то извращенное удовольствие. От жары и дыма болели легкие и пересыхало горло, медленно сжимающемся обручем сдавливало виски. Мысль о еде вызывала отвращение, спать не хотелось, да и думать было лишним. Лоза поджигала следующую, тушила бычки и складывала в подставленную кем-то пепельницу, пока та не переполнилась. Из такого положения ей был виден потолок и небольшой кусочек плоского, словно оштукатуренного и покрашенного в ненатуральный, пластмассово-синий цвет неба. Иногда в поле зрения появлялись соседки и тоже казались двухмерными и ненастоящими. Время от времени девушка проваливалась в такую же тягучую и душную, как реальность, дремоту, просыпалась, затем просыпалась снова, не замечая смены сна явью и яви сном.
По сути, ей даже не было плохо. И хорошо не было тоже. Разве что скука – выжжено-серая, цвета сигаретного пепла скука медленно копилась внутри. А Лоза терпеливо ждала, пока она окажется сильнее такой же беспросветной апатии, пока от тоски не появятся силы хоть что-то сделать – хотя бы найти кого-нибудь, способного помочь.
И когда пинок судьбы – в форме вполне себе реального пинка туфлей под ребра  («- Эй, ты еще не дохлая? Подъем, я убираться буду!»)– все-таки последовал, заставив девушку подняться, переплести косу и выбраться в коридор, плещущейся на уровне зрачков скуки уже вполне хватало, чтобы взорвать жилое здание, кого-нибудь убить или самой сигануть с крыши ласточкой: лишь бы, наконец, хоть что-то почувствовать.
Дверь Кофейника возникла перед ней неожиданно;  только что брела по Дому наобум, едва опираясь на трость (болезнь все же следовала своим правилам и отступала независимо от ее душевного состояния) и вот вроде бы уже и на месте. Лоза пожала плечами себе самой и зашла в полупустое в такую погоду и время кафе.

Подпись автора

    У тебя же – помнишь? – звенело, дрожало, пело,
    Барабаня в венах, где нынче – остывший пепел,
    Так какого чёрта ты прячешься от огня?

+1

    Профиль Лоза
    ЛС Лоза

3
Вторник, 27 января 22:10:26

    Автор: Олеандр
    раз,два,три умри

    ● Оранжерея опасных цветов
    ● статус: воспитанник
    ● среда обитания: Павлины, Елисейские поля
    ● диагноз: Гипертензия легких, неполный альбинизм(альбиноидизм)
    ● особенности: Прыгун
    Олеандр
    вещицы на обмен: + +108 -
    исписано стенок: 3716
    в Наружности

Дни тянуться слишком медленно, обволакивают и убаюкивают тебя. Прибивание в стае становятся все более раздражающим из-за суеты вокруг.  Единицы из них вернуться к родителям остальные же через неделю отправятся в летний Дом, подставляя свои кости под раскаленное солнце.  Олеандр был один из тех, кто мог бы уехать в отчий дом, но отказался от этого. Кондиционер и первоклассные прохладительные напитки к сожалению, не могли изгнать горечи из его души при виде младшего брата и восхищающихся им родителями. Перспектива томиться в душном помещении или отращивать жабры казалась на удивленнее перспективной. Тем более благодаря летунам можно было бы выбраться в город и завести определенные знакомства или просто на просто хорошо повеселиться.
Блондин мотнул головой, выходя из состояния полного ступора и лениво потягиваясь, поднялся с кровати. Стоило хоть немного проветриться и найти развлечение на сегодняшний день.  Ощущение пристального внимания к своей скромной персоне заставило его поёжится и взять с тумбочки пару тонких белых перчаток и демонстративно натянуть их ну руки. Будь хоть они самыми лучшими перчатками на свете, того что они ужасно стесняют движения никто не отменял. В общем-то блондин просто спал и видел, когда сможет их сжечь.
«Это уже даже стильным назвать нельзя. Что за маразм, носить летом перчатки?»
Выдержав долгий взгляд Принца, парень обезоруживающе улыбнулся и вышел из комнаты. Ему совсем не хотелось ругаться с состайниками и нарываться на гнев его милости тоже. Слишком ленивое настроение для подобных шалостей. Слишком плохо работает мозг и совсем не слушается тело. Сейчас бы поваляться под солнышком и слушать голоса Дома, но к сожалению альбинос знал, что для него это ничем хорошим не закончится.
Он толкнул дверь в Кофейник и как-то отстраненно отметил, что белая ткань перчаток испачкалась в шоколаде, видимо кто-то из младших пытался пробраться в святая святых. Павлин с раздражением стянул с себя перчатки и кинул их на липкий стол, у окна который обычно занимал. Через минуту за ним уже сидел сам блондин, потягивая простую воду со льдом. Кофейник был практически пустым, но из-за непонятных для парня причинам тут было прохладно и позволяло расслабиться, и он даже задремал.
Размеренный стук, словно капля воды срывающаяся с неисправного крана. Кап-кап-кап, стук-стук-стук. Тело только что было легкое словно перышко наливается тяжестью, что-то опутывает руки и ноги и стремительно утягивает его вниз. Под воду? Землю? Но откуда запах цветок?
Олеандр открывает глаза и недовольно хмурит белые брови. Он ещё не до конца очнулся от начинающегося кошмара и сфокусироваться на вошедшей девушке аки источнике шума получилось не сразу. Он видел её, но вспоминалось она очень смутно и почему-то рядом с одним из вожаков.
- Слишком громко для такого дня, - осознав, что произнес это вслух парень уставился на девушку во все глаза гадая, услышала ли она его карканье.

Подпись автора

    Слова, словно бумеранг, переходят из уст в уста.
    Я буду вашим проводником.

+1

    Профиль Олеандр
    ЛС Олеандр

4
Среда, 4 февраля 10:11:25

    Автор: Лоза
    Откроешь глаза с утра - а вокруг дыра

    ● шипы и листья
    ● статус: воспитанница
    ● среда обитания: Четвертая, девушки
    ● диагноз: Запущенный посттравматический остеоартрит, хроническое воспаление коленных суставов
    ● особенности: Прыгун
    Лоза
    вещицы на обмен: + +79 -
    исписано стенок: 998
    в Наружности

Тук. Тук. Тук. Почти неслышный звук опускающейся на пол трости сегодня отдается эхом под сводами черепа и опускается тяжелым мутным осадком. Лоза останавливается и задумчиво постукивает концом ненавистной подпорки по полу, взбалтывая заполнившую голову муть. Тук-тук-тук. Поворачивается к стойке, демонстрируя  полупустому Кофейнику татуировку на открытой до самой талии спине. Шипастые плети текут между торчащими, как обломки крыльев, лопатками, любовно оплетают острые позвонки и кажется, свои яркие цвета растение высосало из собственной хозяйки. И красок в ней осталось на самом донышке.
Нарисованным ранам не полагается болеть, так?
Брошенная фраза достигает ушей, но не мозга – сегодня в него, кажется, даже пулей было бы сложно попасть.  Скукожился, ссохся от адской жары и никотинового дыма до полной аннигиляции. Схлопнулся в черную дыру, высасывающую теперь с ненасытной жадностью все ее чувства, эмоции и силы.
Лоза, наконец, отворачивается от стойки, за которой в этот час нет даже бармена, стремительно превращаясь из цветового акцента в бледную тень девушки. И опускается напротив Павлина просто потому, что нет причин поступить иначе. Просто потому что где-то так далеко, что даже она не в силах этого осознать, инстинкт самосохранения панически раскидывает якори, цепляясь хоть за какую-то иллюзию взаимодействия, как за возможность удержаться на плаву.
Павлин красивый, как они все. Белый. Ярко-белый, если такое возможно. Светловолосая рядом с такой ослепительностью кажется какой-то вылинявшей, как рисунок серым по светло-серому: голубоватая кожа, на тонких, с деформированными болезнью суставами ногах, открытых платьем до середины бедер, лиловеют старые кровоподтеки. Вся косметика давно смылась, но глаза все равно почти подведены – огромными синяками – и кажутся слишком большими на похудевшем лице, с кожей, туго натянутой на острые скулы и почти слившимися с ней губами.
Лоза таращится на парня в упор, как-то бездумно, словно даже не глазами, не провалами ненормально расширенных зрачков, а из них, откуда-то с задней стенки черепа, если не пары километров за ней. Смотрит, пока в серых глазах что-то не сдвигается, на какую-то долю миллиметра приближается к реальности. Это не интерес даже, так, тень неопределенного выражения, но она уже есть.
И в принципе, Лоза уже даже готова что-нибудь из себя выдавить, но говорить в таком состоянии – все равно что пытаться призвать к беседе пустыню Гоби. Тем более, что эта пустыня, похоже, полностью переместилась ей в горло.
Девушка протягивает руку и бесцеремонно осушает чужой стакан в три глотка. Первый, по ощущениям, впитывается еще на языке, второй худо-бедно достигает горла, третий, с хрустящими а зубах льдинками, возвращает дар речи.
- Этот день и так тихий, как могила. – Лоза завершает фразу нецензурным эпитетом и голос ее, обычно выразительный, сегодня звучит плоско и безразлично. Но она уже оживает: скука, так тщательно накопленная, нашла себе выход и рвется наружу, одна за оной ломая стены, стеночки и ширмочки, которыми только может отгородиться от реальности умелый эскапист в хорошей такой, нешуточной депрессии.

Подпись автора

    У тебя же – помнишь? – звенело, дрожало, пело,
    Барабаня в венах, где нынче – остывший пепел,
    Так какого чёрта ты прячешься от огня?

+2

    Профиль Лоза
    ЛС Лоза

5
Воскресенье, 8 февраля 12:37:24

    Автор: Олеандр
    раз,два,три умри

    ● Оранжерея опасных цветов
    ● статус: воспитанник
    ● среда обитания: Павлины, Елисейские поля
    ● диагноз: Гипертензия легких, неполный альбинизм(альбиноидизм)
    ● особенности: Прыгун
    Олеандр
    вещицы на обмен: + +108 -
    исписано стенок: 3716
    в Наружности

Олеандр мог бы отогнать это бледное видение от себя, грубым словом или же вежливой просьбой. А в крайне случаи подняться и пойти в один из своих тайников или же встретится с одним и Летунов, забрав веселые порошки. Но не хотелось не выгонять из-за своего стола болезненно выглядящую, как и все обитатели Дома, девушку, а встречаться сегодня уже не с кем. Вот он небольшой конвертик ярко-зеленого цвета у него в кармане, через какое-то время он перекочует к кому-то из жителей Дома, жаждущих отправится в другой мир, подальше от жаркого лета и тяготеющих забот.
Он определенно где-то уже её видел, хотя не удивительно, народ так и мельтешит туда-сюда по расписным коридорам. Казалось здание вмещало в себя бесконечное множество людей и их было невозможно запомнить. Нахалка, что ещё сказать, взяла и выпила его воду, теперь придется вставать и идти за новым стаканом, но так лень.
- А ты ещё решила меня загнать в неё и меня? Вдруг я умру от обезвоживания организма? - улыбка уголками губ, глаза скользят по фигуре девушки отмечая все особенности, возвращаясь на лицо и заглядывая в глаза. Казалось она далеко-далеко. В сознание опять всплыл кадр из сновидения настигшего всего пару минут назад.
Кажется тут вообще редко у кого бывает четкое осознание чужого личного пространства. Залезть в маленький мир собеседника. натоптать там, сделать все, чтобы развеять свое одиночество.
А в глазах девушки читалась смертельная скука и желание хоть чем-то себя занять. Чтож, почему бы не помочь друг другу? Олле все-таки не перетрудится немного, поболтав с ней. Пальцы немного нервно теребили белые перчатки, хотя поза самого павлина была достаточно расслабленной.
- Почему ты не пошла с другими на улицу? - взгляд опустился на костыль, и он недовольно поморщился своей бестактности. - Нет, я не слепой, но я уже успел усвоить, что здоровых тут не держат, но они там, а ты здесь. Так почему?
Он поднялся и прошествовал к импровизированному бару. Он порой хозяйничал здесь, хоть и не был официальным барменом. Но именно с ним он завел первые выгодные отношения, когда умудрился достать пару бутылок качественного алкоголя и водки для коктейлей. Теперь ему позволялось заходить сюда в его отсутствие, а он возмещал то, что забирал с бонусом.
- Как насчет, чего-нибудь прохладительного с горячительным? - ядовитый, покрутил в руке стакан, смотря на свет степень его чистоты и не дожидаясь ответа девушки начал мешать коктейли. Он знал кое-что, умеющие люди научили. Да и не элитный клуб с пижонистыми посетителями. Павлинов здесь кроме него не было, а он выпьет все, что выйдет из-под его руки. Через пару минуту перед ними стояло две длинных рюмки с зеленоватой жидкостью, а рядом с ними ещё по бокалу холодной воды. - Особое зелье от павлинятника.

Подпись автора

    Слова, словно бумеранг, переходят из уст в уста.
    Я буду вашим проводником.

+1

    Профиль Олеандр
    ЛС Олеандр

6
Четверг, 26 марта 15:52:50

    Автор: Лоза
    Откроешь глаза с утра - а вокруг дыра

    ● шипы и листья
    ● статус: воспитанница
    ● среда обитания: Четвертая, девушки
    ● диагноз: Запущенный посттравматический остеоартрит, хроническое воспаление коленных суставов
    ● особенности: Прыгун
    Лоза
    вещицы на обмен: + +79 -
    исписано стенок: 998
    в Наружности

Едва заметное движение плеч.
- Ну да. Зато тебе вряд ли будет там одиноко. – бледные пальцы мягко, почти беззвучно барабанят по исцарапанному пластику стола. Тук-тук-тук. – Хотя вообще-то человек способен прожить без воды неделю.
Неосторожно глубокий вдох отдается ноющей болью в ребрах. Вопреки всякой логике хочется курить – снова – но полупустая пачка осталась в комнате. Неудивительно, у чертова платья нет даже карманов. Откуда оно вообще взялось?
Лоза молчит, долго. И кажется, даже на это молчание тратит больше сил, чем может себе позволить. Она сама не знает, уходит ли от вопроса Павлина, оказавшегося слишком вовремя, чтобы на него ответить, или просто ищет слова.
Это всегда трудно объяснить изнутри.
Потом можно сплетать и переплетать фразы. Про скуку, которая на самом деле внутри, а не снаружи, и не уходит,  а только портит любимые вещи и события, которые достойны, по-настоящему достойны эмоций. Про то, как она ложится зоной отчуждения между тобой и всем прочим миром. Про полосу выгоревшей травы: жирные, черные хлопья пепла, едва шевелящиеся от ветра. Про то, что собственные ощущения почти незаметны, что цвета, как в плохо настроенном телевизоре, что голоса собеседников едва слышны. Что оттуда не выйти ни в Изнанку, ни в собственные сны, и даже кошмары давно сменились назойливым миражом.
Потом.
Пока ты внутри, у тебя нет ни слов, ни фраз, ни сил говорить. Только трещины на пересохшей земле и пыль в раскаленном, обжигающем нёбо воздухе.
- Ты тоже туда не пошел.
Девушка машинально стягивает резинку с кончика песочной косы, бросает на стол – странноватый таксидермический натюрморт: изогнувшаяся, как в агонии, черная гусеница рядом со сброшенными шкурками белых перчаток. Острые пальцы движутся в каком-то дерганом рваном ритме, распуская всего  четверть часа назад сооруженную прическу.
Отчаявшись, видимо, получить внятный ответ, Павлин срывается за стойку. Танцовщица наблюдает за ним вполоборота – заученно прямая и непривычно неподвижная, с волосами, песчаными струйками стекающими до самого сиденья.  Она далеко. Она потерялась где-то в полусгоревшей степи собственной скуки, но движения привлекают взгляд, а пустая болтовня худо-бедно долетает до ушей.
Тянет куда-то вперед тонкая зеленая нить, до крови режет пальцы, и можно только поддаться, потому что других направлений нет.
Лоза осторожно вертит в руках полную рюмку, безучастно разглядывая поверх зеленых бликов хитрющую улыбку в глазах блондина. Зелье, конечно же, с подвохом. «У белого павлина спрашивай странного» - змеится под пальцами надпись-воспоминание где-то между вторым и третьим этажом. Что ж, время проверить, те ли это чудеса. Говорят, в правильной дозировке любая отрава  - лекарство, а Лоза сегодня согласна, в общем-то, и на яд.
Она салютует бокалом замершей напротив птице, неслышно выдыхает и залпом опрокидывает в себя загадочную смесь.